За путями прямо над землёй проходила какая-то труба, закреплённая на опорах. Когда-то ярко-жёлтая краска до сих пор местами проступала среди чахлых кустов — по всей видимости, здесь проходил газопровод… Почему-то хотелось надеяться, что он уже не действующий, ибо в целом картина выглядела удручающей, и обрушение еле живых подпорок — явно вопрос ближайшего времени.
По левую руку отсюда можно было разглядеть притулившиеся где-то вдали склады, похожие на двухэтажные гаражи — мимо них, я, кажется, вчера проходила…
Больше всего на свете я сейчас опасалась появления собак — на таком пространстве ни спрятаться, ни убежать мы не успеем…
— Ин… Нас же искать будут, правда?! — Лена шмыгнула носом, очередной раз проваливаясь кроссовком в неглубокую рытвину. — Я обещала своему звонить каждый день…
Я вздохнула, отмечая взглядом камеры на опорных столбах — пока объективы направлены наружу, но, скорее всего, сейчас сработают датчики движения, и они повернутся в нашу сторону… Значит, надолго здесь задерживаться нельзя…
— Пока вряд ли… — я закусила губу. — Меня бывший муж точно ближайшие дни искать не станет — подумает, что я просто отключила телефон… Я с ним немного поругалась перед отъездом…
Дура, чёрт побери… Если бы я также пообещала звонить, может, Артём бы тоже забеспокоился…
— Я тоже с Виталиком поругалась… — Лена ожидаемо всхлипнула и утёрла слезу. — Я вообще без него редко куда езжу… А теперь… Он меня точно не простит…
Только слёз и истерик мне сейчас не хватает.
— Да за что прощать, Лен?! — я немного повысила голос, раздражаясь на её слова. — Ты же не виновата…
Девушка с жаром перебила:
— В том, что так вышло — не виновата, но… То, что случилось ночью… — она почти заревела. — Он не поймёт, Ин… Я точно знаю… Он просто такой человек… Он меня любит, очень, только… Он не сможет меня принять такую… Он не поймё-ёт…
— Чего не поймёт? Лучше было бы, если бы они хрен знает что с тобой сделали? Изнасиловали например? Жива — пусть радуется…
— Не лучше… — Лена совсем разрыдалась. — Виталик не простил бы мне в любом случае другого мужчину… Он не сможет ко мне прикасаться…
Наверное, я отдалённо понимала, о чём она говорит. Мне встречались такие люди. И женщины, и мужчины. Это, на мой взгляд, даже не собственничество, а какой-то запредельный эгоизм… Когда проще уничтожить принадлежащую тебе любимую вещь, сжечь созданные тобою шедевры, обанкротить поднятый с нуля бизнес, чем что-то отдать другому… Я когда-то была организатором выставки довольно талантливого начинающего художника, пишущего прекрасные пейзажи для частных коллекций. Но часть его картин выкупила какая-то туристическая компания и использовала их для рекламы своих путешествий. И когда этот товарищ узнал об этом, то просто напился и сжёг на собственной даче остальные творения, ибо это было слишком мелко для него — мелькать на обычных открытках, буклетах и постерах. Потом, лёжа с ним в одной постели, я слушала сопливые признания в том, что это были лучшие картины, которые он написал в своей жизни, но пережить то, что его шедевры осквернили миллионы равнодушных глаз, смотревших на эти рекламные плакаты, он не мог… Там, конечно, были всего лишь пейзажи, и это в принципе можно понять. Но когда по отношению к людям возникают подобные чувства…
Я притормозила, исподлобья глядя на убивающуюся хрупкую девушку. Дурочка…
— Не думай об этом, Лен, — я заговорила тихо, почти со злостью. — Не вини себя… Если ты сама не сможешь потом с этим жить, то всё вообще было зря… Простит он, вот увидишь. Ты, главное, сама не загоняйся сейчас…
Да, я знаю, что утешать у меня плохо получается. Особенно когда дело касается взрослых людей, не верящих в сказки… Но мне сейчас нафиг не нужны чьи бы то ни было истерики, мне самой тошно! Чёрт, покурить бы…
Лена закрыла лицо ладонями, с трудом подавляя судорожное рыдание.
— Он и с дочкой запретит мне общаться…
ebooksa