Игра

— Привет, — спокойный голос Саши, сидевшего на корточках прямо посреди дороги и играющего с беззаботно резвящимися в пыли котятами, так и норовившими искусать затянутую чёрной перчаткой руку, немного привёл в чувство.

Я с трудом сглотнула слюну. Почему-то почувствовала себя последней идиоткой, глядя на эту сюрреалистическую картину — здоровенный охранник с оружием за спиной и крошечные котята, которых он может раздавить одним своим огромным ботинком и даже не заметить… Бред.

Невольно уставилась на троих пушистых зверёнышей — тёмно-серые, мелкие совсем, но пузатые, упитанные… Забавные. Вон и кошка в стороне лениво щурится, поглядывая на эту возню…

— П-привет, — я отступила на шаг, со страхом наблюдая за тем, как Саша не спеша поднимается в полный рост…

Наверное, я не боялась лично его как человека, но опасалась какой-то непредвиденной случайности, из-за которой охранник может причинить вред кому-нибудь из участников…

Саша помолчал, придирчиво осматривая меня с ног до головы. Привычным движением поправил лямку автомата, переступил через котят, намереваясь подойти ко мне, лениво протянул:

— Ну что-то ты совсем неважно выглядишь, Ин…

Я отступила на шаг. Губы задрожали от резко накатившего желания расплакаться… Глупо. Он — такой же враг, как и они все! Но от того, что он не проявляет агрессию, хочется тупо разреветься на его плече… Наверное, это чисто женская прихоть — вызывать жалось в тех, кто хоть немного к этому располагает…

Сдержалась, чувствуя, как одновременно вспыхивает злость именно на него, на Сашу…

— Неважно?! — мой голос сорвался на визг. — Правда что ли?! А должна как выглядеть по-твоему?! Вы… Вы человека убили! Вы… больные ублюдки…

Я попятилась, понимая, что охранник по факту не обязан слушать мои душевные излияния, и вполне может наставить на меня оружие, а потом сказать, что он просто защищался. Да и все мои претензии для него по сути пустой звук и звучат жалко и нелепо…

Саша вскинул голову, больше не делая попыток приблизиться. Его взгляд сузился, ещё раз пристально ощупывая мои нервно трясущиеся руки, сжатое в напряжении тело, распухшее от слёз лицо, полные ненависти и немой мольбы глаза…

Медленно произнёс, взвешивая каждое слово:

— Ин, успокойся. Всё не так страшно, как ты себе представляешь, — он глубоко вздохнул, отдирая от штанины забравшегося выше колена котёнка и усаживая его к себе на ладонь. — Смотри, какие мерзавчики… Хочешь погладить?

Он почесал кота за ухом, и тот доверчиво вытянул шею.

Я горько усмехнулась, отводя глаза от этой до тошноты милой картины. Это просто какой-то абсурд…

Всхлипнула, внезапно поймав себя на восхитительном по ощущению понимании того, что вот сейчас, пока я рядом с Сашей, мне ничего не угрожает. Пока я говорю с ним, стою рядом, общаюсь, я в полной безопасности — никто исподтишка не выстрелит в меня из-за поворота, не заставит бежать, не потребует плату за освобождение… Как бы я ни относилась к охране, но заставить себя ненавидеть этого человека не могла при всём желании.

Шмыгнула носом, пытаясь обуздать эмоции, обняла себя руками…

— Откуда они здесь? — я кивнула на резвящихся на земле котят.

Саша если и заметил изменение в моём состоянии, то виду не показал.