Пропавшие девушки

Такое движение подросток, наверное, репетирует перед зеркалом. Я не даю ему договорить.

— Она солгала мне, хотя делать это было не обязательно. Он спрашивал, все ли готово с убийством Дилана, готова ли она подставить тебя. Теперь я это знаю. Уверена в этом. Потому что, лишь убив Дилана, они могли заставить полицию снова обратить внимание на улики, которые в первый раз были скрыты. Только если появился бы еще один труп, связанный с Сарой и обнаруженный там же, где Сара. У полиции не было бы иного выбора, кроме как считать эти дела связанными.

— Ну и что? — спрашивает Тед.

— Ну и что? — повторяю я, снова повышая голос. Мне трудно сдержать рвущееся наружу волнение, смешанное с гневом. — Мы можем обратиться с этими данными в полицию. Ава создала почтовый адрес, чтобы притвориться мной, потому что знала, что я займусь этим делом. Она знала, что сумеет убедить меня взяться за расследование, если привяжет Сару к моей сестре. А потом она похитила Дилана на твоей машине, так? Дилан не поехал бы с тобой, если собирался встретиться со мной.

— Хватит, Марти, — говорит Тед, наклонившись вперед и коснувшись моей руки. Он тут же убирает руку, прежде чем охранник сделает ему замечание. — Думаешь, я обо всем этом не подумал? Моя жена, женщина, которую я любил, годами это планировала. Как поймать меня в ловушку. С тех пор как подкинула тот волос в душевую кабину Сары.

— Так ты знаешь, что она подкинула волос? — спрашиваю я. Помню, она говорила, что принесла расческу Теда в полицию, чтобы там взяли образец ДНК. — Значит, Колин позвонил ей той ночью после того, как убил Сару.

— Он правда ей звонил, — говорит Тед. — Записи его звонков в ту ночь это показывают. Он сказал полиции, что позвонил ей, потому что забыл, на какое время у них заказан столик.

— Ава помогла ему спрятать труп у себя в машине, потом поехала в ресторан, а он поехал за ней на такси. После ужина они отвезли труп в лес. Просто, — говорю я. Так просто, однако за все то время, что я обдумывала это дело, такое даже не пришло мне в голову. Чувствую себя дурой. — Но копы скрыли улику, которая должна была подставить тебя, и Колина все равно осудили.

— Правильно. Ей нужно было найти другой способ, дать им еще одну возможность проанализировать ДНК и выйти на меня, — говорит Тед. — Она поймала свой шанс, когда вышел твой подкаст.

— Значит, это мы и расскажем. Публично. Люди в это поверят, если мы выставим факты.

— Не поверят. — Тед качает головой. — По крайней мере, тех, кто поверит, будет недостаточно. Ты уже много недель продвигала версию о невиновности Колина. А Ава сделает все, что в ее силах, чтобы тебе помешать.

— И что она сделает? Убьет меня и тоже бросит в лесу? — спрашиваю я несколько более легкомысленно, чем следовало бы. Чтобы скрыть отчаяние.

— Она ведь отправила то письмо? — спрашивает Тед. — Думаешь, это последняя улика, которую она могла бы сфабриковать, чтобы привязать тебя к этому делу? Только представь, какое хладнокровие и какая целеустремленность потребовались, чтобы подставить меня? Она много лет знала, что до этого дойдет. И она, мать ее, все сделала идеально. Все, все улики против меня.

— В чем-то она должна была ошибиться, — отвечаю я, чувствуя, что на глаза снова наворачиваются слезы, угрожавшие пролиться в доме детектива Ричардса. — Я знаю, что если расскажу своему знакомому детективу, он мне поверит.

— Поверит ли? — спрашивает Тед. — Или ты просто журналист-любитель с нестабильной психикой и безумной версией?

Смахиваю слезу, ползущую по щеке. Я не собираюсь погружаться в бессилие. Пока нет.

— Потому что так и есть. Это безумная версия, — говорит Тед, снова протягивая руку ко мне. — Я все обдумал уже сто раз. Даже обсудил с адвокатами. У меня против Авы нет ничего, кроме моих слов и твоих.

— Этого хватит, — настаиваю я.

— Марти, — мягко говорит он, как будто это меня нужно успокаивать. — Сколько ты в среднем выпиваешь за день?

Я качаю головой, потому что не уверена, что могу ответить, не разрыдавшись.