Пропавшие девушки

— Тед попросил кое-кого об услуге, — отвечает Ава. — Он занимается крупной застройкой в Нортсайде. Олдермен связался с тюремным начальством.

— Повезло, что у него есть такие связи.

— Это сейчас ему везет, — поправляет Ава. — Семь лет назад, когда Колину только вынесли приговор, у нас было так мало денег, что мы едва смогли нанять адвоката.

— Правда? — в недоумении спрашиваю я.

— Я училась на медфаке и была по уши в долгах, — говорит Ава. — Тед только-только получил лицензию. А родители Теда не собирались оплачивать счета брата его девушки за судебный процесс по делу об убийстве.

Горькая нотка в ее голосе выдает обиду, которая, вероятно, стеной стоит между Авой и родителями ее мужа. Возможно, даже между ею и Тедом. Еще один оголенный провод…

— Никогда не знаю, что ждет меня во время этих визитов, — говорит она, слегка приглушая радио.

Играют летние хиты девяностых. Музыка больше подходит для дорожного приключения миллениалов, нежели для поездки в тюрьму. Но, наверное, чем чаще преодолеваешь этот путь, тем меньше он напоминает серьезное, важное событие и превращается в обычную долгую поездку на машине.

— Мне кажется, тюрьма в некотором роде умерщвляет его эмоции, — говорит Ава. — Чем дольше он там, тем сложнее ему представить, что он когда-нибудь выйдет на свободу. Сразу после вынесения приговора я была уверена, что вытащу его оттуда через год. Видимо, я и его в этом убедила. Но годы идут, а он все еще в тюрьме, и от этого злится все больше. Чаще лезет в драки, подвергает себя опасности. Судя по всему, поддерживая в нем надежду, я сделала только хуже.

— Надежда — это… — Пытаюсь подобрать верное слово, чтобы описать чувство, которое я воспринимаю как осколок стекла. На вид хрупкий, блестящий, но если сжать его слишком сильно, может и порезать. — Сложная штука.

— Кому-кому, а уж тебе это известно, — отвечает Ава. — Надежда может очень быстро обернуться против тебя.

Думаю, ей это тоже известно, — ясно по тому, как она произносит эти слова. Она понимает то, о чем многие не догадываются: чрезмерная надежда может тебя уничтожить.

За окном дома сменяются полями соевых бобов. День хмурый. Повсюду коровы. То и дело на лобовое стекло падают капли дождя, стираемые быстрым движением дворников. Все вокруг окрашено оттенками серого и размытого грязновато-зеленого. Вдалеке невидимое солнце рисует сквозь тучи молочно-желтые узоры.

— Я говорила с одним из копов в Роджерс-парке, — говорю я. — Он не сомневается, что поймали преступника.

— Ну да, они все были в этом убеждены с самого начала, — отвечает Ава. — Какие бы альтернативные версии или другие улики мы им ни предлагали, какие бы слабые места ни находили в их расследовании, они так и не переменили свое мнение. Они всегда были твердо уверены, что Колин виновен.

— Он помог мне достать материалы по делу, — говорю я.

— Ты взяла их с собой?

Киваю. Папка у меня в сумке вместе с микрофоном и портативным диктофоном, который купила мне Андреа.

— Детектив, кажется, думал, что ознакомление с ними меня убедит.

— И как, убедило? — спрашивает она.