Мы через десять минут начинаем двигаться дальше, вглубь их территории. Ты хотел от нас поехать к танкистам? Готов отправить тебя на тот берег, а потом с машиной, набитой ранеными, сможешь отсюда уехать дальше.
Хорошо Зигги! Спасибо Тебе за помощь! Мы в твоей роте сняли потрясающий материал! Такая фактура! Один только разбитый окоп с убитыми чего стоит! Позволь мне закончить! Я хочу снять на плёнку ещё один сюжет - как наши доблестные солдаты оказывают медицинскую помощь раненому русскому командиру. Я хочу показать всему миру, что германский солдат готов проявить милосердие и гуманизм, даже по отношению к своим врагам, с пафосом закончил говорить хроникёр. Краух решил ещё ненадолго задержаться в роте своего друга и отправился к раненому пленному. Уверенно сделав несколько шагов по речному песку Краух обернулся, нашёл глазами своего ассистента и со словами: Поднимайся бездельник! Для нас ещё есть работёнка! призывно махнул ему рукой, приглашая того следовать за собой.
Когда хроникёр и ассистент подошли к солдатам, двое штурмовиков, поддерживая раненого с двух сторон, уже поставили его на ноги, а санитар, особо не церемонясь, через залитую кровью штанину, заканчивал бинтовать рану на ноге. Гауптман увидел, как Краух поднёс к лицу свою камеру и начал медленно ходить вокруг солдат и пленного русского и даже расслышал, как он начал давать указания солдатам:
Санитар, посмотри на меня... а теперь на "ивана". Так, хорошо! Скажи что-нибудь... Да не важно, что... просто скажи пару слов. Вы двое, сделайте добрые лица... Ты, рядовой, поверни голову... Санитар, начинай бинтовать ему плечо. Отлично!
Все статисты, кроме пленного, откровенно позируют, с явным удовольствием отрабатывая роли, Арнольд режиссирует и снимает на плёнку интересный сюжет, ассистент стоит рядом, держа наготове кассету с плёнкой и чёрную накидку для перезарядки камеры. Придерживаемый руками солдат, раненый, нетвёрдо стоит на ногах и безучастными глазами смотрит на происходящий спектакль. В тот момент, когда Краух подошёл к нему очень близко, направляя объектив камеры на лицо, желая сделать крупный план, на губах пленного мелькнула вымученная улыбка, затем он не громко, с болью в голосе, произносит на своём языке какие то непонятные слова:
Счас, будет тебе кино, концерт и поминки. Посмотришь, всё одним разом!
После этих слов пограничник отработанным движением левой ногой нанёс удар под коленную чашечку ноги солдата, держащего его слева. Правым плечом резко оттолкнул от себя на песок солдата, который придерживал его справа. Наклонившийся к раненому боку, санитар с бинтом в руках, получил сильный удар ребром ладони, куда-то в область шеи и упал на песок как подрубленный.
Всё произошло так быстро, что никто из находившихся на берегу солдат и офицеров не смог понять, почему солдаты, корчась от боли, валяются на песке, а русский пленный один на один стоит перед берлинскими киношниками, засунув здоровую руку в карман форменных шаровар. Сквозь оптику объектива кинокамеры Арнольд разглядел глаза пленного, от которых веяло смертью! В следующий миг прогремел сильный взрыв и свет жизни для репортёра, навсегда померк!
За минуту до этого взрыва на душе гауптмана Булера возникло щемящее чувство тревоги, окрепшее, когда он услышал обрывки слов на русском языке и заметил непонятную возню, происходящую возле "танцующего" с камерой репортёра. Граната, брошенная русским себе под ноги, убила почти всех, раскидав взрывом тела солдат на несколько метров.
От судьбы не уйдёшь! Несчастный Арнольд! произнёс вслух командир роты, а про себя подумал, что он сам запросто мог бы сейчас лежать нашинкованный осколками, рядом с телом друга Арни. Офицер поблагодарил бога за то, что отвёл от него смерть. Обращаясь к солдатам, в недоумении стоявшим с застывшими лицами поодаль от места, где разыгралась трагедия, гауптман подал команду: Эй, кто-нибудь, подойдите и посмотрите, что там! потом громким голосом ещё раз продублировал свой приказ. Ну же! Чего застыли фонарными столбами! Выполняйте!
Первым к месту взрыва подошёл обер-ефрейтор, осторожно приблизился к телам, лежащим на песке и после осмотра, доложил командиру роты:
Гер гауптман, санитар и стрелки мертвы, Ваш знакомый тоже не дышит, его помошник тяжело ранен... Русский унтер-офицер весь изрублен осколками, так что на нём нет живого места!
Тот солдат, который стрелял из русского автомата, с мрачным лицом, тоже подошёл к погибшим, держа в руке растерзанную пулями фуражку пограничника, посмотрел на тела своих товарищей, нагнулся и бережно положил её на кровавую маску лица прежнего владельца, затем выпрямился, принял стойку и отдал погибшему честь.
Булер достал из нагрудного кармана своего кителя местами потёртый серебряный портсигар, доставшийся офицеру от деда, тоже бывшего в прошлом офицером германской армии, молча раскрыл половинку, долго доставал сигарету, которую сунул в рот и безуспешно стал пытаться прикурить её от зажигалки. Руки офицера предательски дрожали и не хотели слушаться. Видя, что командир не в себе, унтер-офицер, командир отделения управления, быстро подбежал к офицеру, зажёг спичку, помог тому прикурить сигарету и, в ожидании дальнейших распоряжений, остался стоять рядом с командиром роты.
Гауптман Булер несколько раз тяжело затянулся табачным дымом, почувствовал, что ему стало легче, посмотрел на унтер-офицера и произнёс слова благодарности:
Спасибо Вернер! Мне... он сильно закашлялся, замолкнув на полуслове, потом откинул прочь сигарету и начал громко отдавать команды. Заканчивайте переправу! Наших погибших товарищей отправить на тот берег и оставить - те, кому положено, позаботятся обо всех. Тело русского заройте где-нибудь у берега. Рота, слушать меня - приказываю всем запомнить, что русских солдат в фуражках с зелёным верхом надлежит немедленно убивать и в плен их не брать! Продолжаем воевать дальше!
Глава 9. Продвижение на восток
В 04-15 утра на участке 18-й танковой дивизии пятьдесят артиллерийских батарей различных калибров обстреляли приграничные территории СССР. Авиация "Люфтваффе" засыпала бомбами города и деревни, заранее разведанные места сосредоточения войск РККА, оборонительные укрепления и полевые аэродромы. Но, как оказалось, что за день до вторжения, русские успели отвести часть своих войск из приграничных районов, оставив на границе только пограничные заставы и комендатуры.
В то время, когда стрелковая рота гауптмана Булера закончила переправу на своём участке реки, колонна танков на другом участке Западного Буга подошла к берегу. Штурмовые группы, переправившиеся на русский берег, в отличие от соседей слева и справа, без потерь захватили отличный плацдарм на небольшой возвышенности. Быстро подоспевшие пионеры уже наводят лодочную переправу, собирая её из отдельных понтонов. Лодки буксировщики доставляют необходимое оборудование для наплавного моста на другой берег. Солдаты подготавливают съезды на обоих берегах, чтобы можно было без проблем подводить понтоны, надёжно стыкуя, их друг с другом. Стрелки штурмовых групп проверили на берегу всю округу, никого не нашли и теперь бездельничают, наблюдая за работой сапёров и совершенно не обращая внимание на танковую колонну.
В 04-40 утра, на берегу Западного Буга, севернее города Бреста, громко звучит команда "Танки вперёд!" и стальные машины смело направляются прямо к обозначенному вехами съезду в реку и далее в воду. Первым в воду проследовал танк под номером N10 из батальона ныряющих танков и, уверенно ведомый механиком-водителем, скрылся из вида под водой, оставив на поверхности только высокую стальную трубу странного вида, чем вызвал всеобщее удивление находящихся на берегу пехотных солдат и офицеров.
ebooksa