Но было уже поздно. Обычная суровая нитка, прикрученная к древку, натянулась, выдернула шпильку, вставленную в запал, освобождая спусковой рычаг и ударник одной из гранат связки, искусно скрытой в земле. Оба услышали лёгкий щелчок под ногами, потом раздался мощный взрыв, силой которого тела обоих отбросило на несколько метров в разные стороны. Сотни осколков, вырвавшись на свободу, устремились по сторонам, поражая на своём пути всё живое.
Не успел рассеяться дым от разрыва мины-ловушки, устроенной русскими на поле, как до слуха ничего не понявших штурмовиков долетели слова команды на русском языке: Застава открыть огонь! и со стороны развалин усадьбы дружно ударили выстрелы из винтовок и пулемётов. Для роты гауптмана Гофмана начался настоящий огненный ад!
В одно мгновенье скрытая от чужих глаз русская траншея ожила, ощетинилась огнём двух пулемётов и винтовочными выстрелами.
Затем звучит ещё команда - "Гранатами огонь!", после которой из траншеи полетели гранаты "РГД-33", своими осколками убивая и раня опешивших штурмовиков. Пограничники без сожаления убивали тех, кто ещё минуту назад беспечно шёл по деревенскому полю. Русские отлично разбирались в нашивках и погонах принятых в германской армии, поэтому невидимые пули в первую очередь стали выбивать офицеров и младших командиров, пытающихся под губительным огнём как-то привести в чувство и организовать своих солдат...
Издавна в Вермахте было принято безжалостно муштровать солдат, с первых дней нахождения на учебном пункте, выбивая из них гражданскую дурь. Считалось, что любой ефрейтор или, как их называли "стальные хребты армии", командуя отделением, при необходимости может справиться с командованием взводом, но в действительности это было далеко не так. Одно дело на время замещать офицера на манёврах, но совсем другое дело брать на себя ответственность на поле боя и гнать солдат взвода под убийственные пули вражеских пулемётов. Несколько взводов роты гауптмана Гофмана угодили в ловко расставленный капкан и теперь несут ощутимые потери. Так и не поняв, откуда на их головы обрушился плотный огонь русских пулемётов, уцелевшие солдаты попадали в траву и лежали без движения, не рискуя двигаться ни вперёд, ни назад...
"Папаша Франц" осторожно приподнял свою голову, защищённую стальным шлемом, затем повернулся на бок, снял с пояса малую сапёрную лопатку и прежде чем начать окапываться, стараясь переорать грохот боя, громко скомандовал:
Отделение, всем слушать меня! С левого фланга, всем кто цел или ранен, начать перекличку!
Майер! Рогге! Кунц! Дитрих! Манн! Вернер! Хауссман! раздались из травы крики солдат.
Кто ещё... прорычал Келлер, ковыряя лопаткой землю.
Ланге! Диц! Бауэр! унтер-офицер расслышал знакомые фамилии, затем до его слуха донеслись и другие фамилий солдат взвода.
Не слышу Кляйнмюллера и Штольца! кричит командир отделения.
Франц, они убиты! Кунц ранен! орёт кто-то из солдат.
Только теперь Келлер услышал стоны, крики и призывы раненых о помощи. Мой бог, это конец... Марта, прощай, я умираю... моя нога... мама, забери меня отсюда... не хочу... где санитары... спасите...
Кто ранен, пока есть силы, можете пробовать отползать к лесу! громко, так чтобы все услышали, скомандовал унтер-офицер и продолжил распоряжаться дальше. Всем остальным укрыться за телами убитых! Будем окапываться! Только так сможем спасти свои задницы!
Келлер, вы сошли с ума! Какое окапывание! Надо наступать! откуда то сбоку подал голос лейтенант Рейн и начал пытаться командовать. Где связисты? Быстро ко мне! Нужна связь с командиром роты! Сообщите, что мы попали в ловушку и понесли потери! Убито около двадцати рядовых, около тридцати получили ранения! Обер-лейтенант Гросс убит! Лейтенант Функ тяжело ранен! Фенрик Вагнер убит! Цифры потерь уточняем - "иваны" не церемонятся и продолжают выбивать солдат! В командование группой вступил лейтенант Рейн.
Что возомнил о себе этот молодой выскочка! На этом поле мы видны как на ладони! "Иваны" как в тире, перебьют всех! Надо зарыться в землю и осмотреться! А уже потом можно поднимать людей в атаку! рассуждал опытный унтер-офицер, пряча свою голову в отрытую ямку наметившегося окопа.
Обер-ефрейтор Ленц, от моего имени передайте командиру роты, что бы артиллерия и миномёты обстреляли всё вокруг этой проклятой усадьбы, прокричал лейтенант, а спустя считанные минуты связист подал голос: Герр лейтенант, господин гауптман вышел на связь! Он приказал осмотреться, провести перегруппировку, подготовить атаку и уничтожить всех!
Гауптман Гофман видел в свой цейсовский бинокль, как солдаты роты вошли в деревню с горящими домами, вышли к полю и направились к бывшей усадьбе. Потом на поле раздался сильный взрыв, начали бить пулемёты и рваться гранаты! Командир роты опустил бинокль и грязно выругался вслух, сожалея и кляня себя за то, что мало накрутил хвоста своим офицерам, чтобы те следили за подчинёнными, не давая им, лишний раз расслабиться. Офицер оправдывал себя тем, что из-за солнца, слепящего глаза, солдаты могли и не разглядеть скрытые позиции русских пограничников.
Теперь их надо как то вытаскивать! подумал Гофман и, обращаясь к унтер-офицеру штабного отделения, стал отдавать распоряжения. Первое - быстро свяжитесь со штабом батальона и сделайте заявку на артиллерийскую поддержку и танковое прикрытие! Второе - прикажите унтеру-фельдфебелю Мозелю - по усадьбе и вокруг неё немедленно открыть огонь из миномётов! Мин не жалеть! Третье - приготовиться к приёму раненых и отправить на поле санитаров!
Герр гауптман! Герр майор на связи! Распорядился, чтобы вы ответили ему лично! доложил связист.
ebooksa