Записная книжка с записями режима дня Великого Князя Алексея Николаевича. 1904–1905 гг. // ГАРФ. Ф. 682. Оп. 1. Ед. хр. 2.
В конце февраля 1905 года моя мать получила телеграмму от Светлейшей Княгини Голицыной, гофмейстерины Государыни, которая просила отпустить меня на дежурство — заменить больную свитскую фрейлину, Княжну Орбелиани. Я сейчас же отправилась с матерью в Царское Село. […] Государыню я видела только раз, когда она позвала меня кататься с собою, о чем мне сообщил скороход по телефону. […] Первые впечатления ярко остаются в памяти, и я помню все вопросы Государыни о моих родных, — и ее рассказы о своих детях, в особенности о Наследнике, которому было тогда 7 месяцев.
Был пост, и по средам и пятницам в походной церкви Александровского дворца служили Преждеосвященные Литургии для Государыни. […] Подошла Страстная неделя, и мне объявили, что дежурство мое кончено. Императрица вызвала меня в детскую проститься. Застала я ее в угловой игральной комнате, окруженную детьми, на руках у нее был Наследник. Я была поражена его красотой — […] огромные синие глаза, белое кружевное платьице. Императрица дала мне его подержать на руки и тут же подарила мне медальон (серый камень в виде сердца, окруженный бриллиантами) на память о моем первом дежурстве и простилась со мной.
Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне. // Русская Летопись: издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4. Париж, 1922. С. 21–23.
Летом, когда Дума закончила свое короткое существование, мы снова ушли в шхеры на 2 месяца на любимой яхте Их Величеств «Штандарт». Государь ежедневно гулял на берегу, два раза в неделю приезжал фельдъегерь с бумагами, и тогда он занимался весь день. Государыня съезжала также на берег и гуляла в лесу. Мы постоянно были вместе, читали, сидя на палубе, наблюдали, как резвились и играли дети, к каждому из них был приставлен матрос из команды дядькой.
Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне. // Русская Летопись: издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4. Париж, 1922. С. 29.
Отеческая любовь Николая II была исключительной нежности. Он жил своими детьми и гордился ими. Никогда не забуду того, как Царь впервые показал мне своего Наследника: Цесаревичу было тогда всего лишь несколько месяцев.
Их Величества плавали в финских шхерах. Дверь каюты Наследника выходила прямо на палубу. Я шел мимо в тот момент, когда выходил Государь.
— Вы, кажется, еще не видели Цесаревича во всей его красе? Пойдемте, я вам его покажу. Мы вошли. Наследник полоскался в ванночке. Государь заметил:
— Пора ему кончать ванну. Увидим, оскандалится он или нет. Пожалуй, при вас кричать не будет.
Мальчика вынули из ванны и без особых затруднений обтерли. Тогда Царь снял с него простынку, поставил ножками на руку, другою держа его под мышками, и показал мне его во весь рост. Действительно, это был чудно сложенный ребенок. Затем Государь накинул на него простыню и отдал няне.
Мы вышли. Царь говорил со мною еще несколько минут о своем красавце сыне, спрашивая, заметил ли я пропорциональность ног и туловища и так называемые браслетки, то есть как бы ниткою обвязанные конечности — признак хорошего питания.
На следующий день Государь сказал Императрице в моем присутствии:
— А мы вчера с Мосоловым делали смотрины Цесаревичу. Александра Федоровна ничего не ответила, но я видел, что она осталась недовольна этою экспансивностью мужа.
Мосолов А. А., генерал. При дворе последнего Императора: записки начальника канцелярии министра двора. СПб., 1992. С. 78–79.
Моя милая, дорогая Мама.[…] Мысль о том, чтобы уехать на несколько дней, переменить обстановку и дать отдохнуть самому себе — давно меня занимала. Теперь, слава Богу, эта мысль осуществилась, и мы уже четвертый день на милой яхте, в знакомой Тебе обстановке, в Транзунде[50].
Мы хотели уйти из Петергофа в субботу, но отложили уход из-за бури. В воскресенье погода поправилась, и мы воспользовались этим, чтобы проскочить в Транзунд. С нами пришла Стрела, Украина, Войсковая, Трухменец, Абрек[51] и 4 миноносца. Застали здесь: брон. Слава, Александр II, Память Азова и Адм. Корнилов[52], так что рейд очень оживился. Погода побаловала нас удивительным образом — дни стояли положительно летние, но, конечно, с холодными лунными ночами. Спутники наши: старшая Танеева и Шнейдер, Фредерикc, Алсуфьев, Бенкендорф, […] Гейден, Чагин, Нилов и Соллогуб.
Занятия — по утрам прогулка на островах или посещение судов — днем маленькие облавы на островах с матросами или рыбная ловля. Дети и мы наслаждаемся страшно. Ты не узнала бы нас всех, так мы загорели и поправились в несколько дней. Я счастлив, как малое дитя, этой свободе и отдыху, а в особенности жизни на воде. Я живу в каюте Папа, Аликс в моей старой, Ольга и Татьяна в каютах Ксении и Миши, а маленький в средней. Твой внук очень в духе, и, видно, все ему нравится; надеюсь, и он будет любить море. Он весьма дружен с гр. Толстым.
Хочется продлить еще на несколько дней пребывание на яхте. Прощай, моя дорогая Мама. Мы все Тебя нежно обнимаем. Христос с Тобой! Всем сердцем Твой Ники.
ebooksa