Ольга и Татьяна Николаевны приехали до Государя и сели амазонками на своих лошадей. Они были в форме своих полков, в чине полковника.[…] Наследник со своими младшими сестрами смотрел на парад из палатки.
Гавриил Константинович. В Мраморном дворце. СПб.: Дюссельдорф. 1993. С. 130.
Дневники Императора Николая II. Московский филиал: «Орбита», 1991. С. 416.
Проводя летние каникулы у матери, я видел Наследника, резвящегося в Ливадии со своими сестрами в парке и во время прогулок со своим гувернером Жильяром. Наследник был не по годам развитым мальчиком, очень серьезным и вдумчивым, и болезнь с ее неимоверными страданиями наложила на Него свой отпечаток. Будучи очень живым и экспансивным по натуре, он никак не мог примириться с необходимостью беречь себя, и во время игр часто падал и ушибался, и каждый раз эти ничтожные для других детей удары и синяки вызывали у Него сильнейшие приступы болезни.
Занимался Он охотно, и науки давались Ему легко, но языков Он не любил, хотя и учил и знал французский, а потом и английский языки… Немецкий ему не преподавали. Заметив манеру свиты и вообще двора говорить между собой по-французски, а в последнее время по-английски, ставшим модным языком, Наследник как-то сказал:
— Когда я буду царем, то при моем дворе будут говорить только по-русски. Вообще, Наследник еще в отроческие годы уже сознавал свое положение, и я помню, как мой отчим, вернувшись после завтрака во дворце, рассказывал, что когда все вышли из-за стола на внутренний мавританский дворик дворца, где Государь обыкновенно курил и разговаривал с приглашенными, Наследник задержался в столовой, и, сидя за столом, что-то усиленно измерял на нем спичкой. В этот момент к нему подошел генерал Сухомлинов и поздоровался с ним. В ответ на его: «Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество», он услышал озабоченное: «Здравствуйте», и Наследник, не обращая на него внимания, продолжал заниматься своим делом. Тогда генерал полушутя, полуобиженно заметил:
— Нехорошо, Ваше Императорское Высочество, меня, старика, так обижать!
Тогда Наследник встал, протянул руку генералу и после вторичного «Здравствуйте» нахмуренно прибавил:
— Но в следующий раз, когда я занят, прошу мне не мешать! Обладая отзывчивой душой и поразительно добрым сердцем, Наследник был чрезвычайно чуток к чужому горю. Как-то бегая около дворца, Он заметил дневального, который украдкой плакал на посту и не заметил, как к нему подошел Наследник. Вытянувшись, как каменное изваяние, бедняга совершенно растерялся, когда Наследник стал расспрашивать его о причинах его горя. Солдат вначале мялся, но потом услышал:
— Я тебе приказываю сказать, почему ты плакал!
Он объяснил Наследнику, что получил из дому письмо, в котором сообщалось, что у его родителей пала последняя корова. Тогда Наследник приказал ему вызвать дежурного. На свист дневального последний прибежал, как одурелый, думая, что случилось несчастие, и окончательно растерялся, когда увидел Наследника.
По приказанию последнего он заменил пост, и Наследник буквально за руку привел ошалевшего от неожиданности солдата во дворец, прямо к Государыне, тоже в первый момент не понявшей, в чем дело. Наследник, еще издалека, увидев Государыню, закричал ей:
— Мама, Мама, я привел тебе бедного солдатика! У него дома последняя коровка умерла, и ему надо помочь!
Когда все выяснилось, солдату, не помнившему себя от счастия, было выдано по приказанию Государя, насколько мне помнится, 300 рублей для пересылки родителям.
Марков С. В. Покинутая Царская Семья. Вена., 1928. С. 34–35.
Дневник Великой Княжны Ольги Николаевны. // ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Ед. хр. 4.
Я имел обыкновение каждое лето возвращаться в Швейцарию; в этом году Императрица дала мне знать, за несколько дней до моего отъезда, что она намерена по моем возвращении доверить мне обязанности наставника Алексея Николаевича. Это известие преисполнило меня одновременно радости и страха. Я был очень счастлив доверием, которое мне оказывали, но боялся ответственности, ложившейся на меня.[…]
ebooksa