Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается Возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Париж, 1922. Кн. 4. С. 60.
Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 258.
Состояние здоровья Алексея Николаевича требовало постоянного и очень специального медицинского ухода. Болезнь в Спале вызвала временное омертвение нервов левой ноги, которая отчасти утратила свою чувствительность и оставалась согнутой — ребенок не мог ее вытянуть. Потребовалось лечение массажем и применение ортопедического аппарата, который постепенно вернул ногу в нормальное состояние. […] Такое положение продолжалось до летних вакаций 1913 года.
П. Жильяр. Император Николай II и его семья. Вена, 1921.
Ваше Императорское Величество. Всемилостивейший обожаемый Государь!
Прежде всего прости мне те, должно быть, совсем безумные строки, которые я написала Тебе, посылая Святой Крест с мощами. Известие о болезни Государя Наследника точно обухом по голове хлопнуло меня… да и каждого русского… Если бы Ты мог видеть, как молилась вся Россия… Ты бы понял, что Господь послал Тебе и Государыне тяжкое испытание для того, чтобы всколыхнулось сердце народное, чтобы почувствовала Россия, как дорог ей Твой Сын и Твое горе как близко…
И я, старуха, как прочла первые бюллетени в «Новом Времени», стала на молитву и слышу… ясно слышу голос: «пошли свой крест Болящему»… Государь родной, дороже этого креста нет у меня ничего. Спас он мужа от смерти во время турецкой войны, с тех пор как я носила его на груди, легче житься мне стало. Верила я, что счастье мое от Креста того зависит. Но, видит Бог, ни секунды не колебалась. Мы все твердим: «готовы жизнь отдать за Царя». Вот он случай… Отдавай свое благополучие… если Господь хочет. А сердце так болело о бедном ребеночке. А тут еще муж — старый врач, опытный, так печально говорил: не знаю, что и написала Тебе. Одно знаю — торопилась послать выздоровление… И хоть верит душа моя, что достиг крест своей цели, хоть и первый лучший бюллетень появился в день, когда моя посылка должна была прийти, а все же… все же хотелось бы знать наверно, что получил Ты святой крест, что исполнил мою просьбу и отдал его Цесаревичу… На счастье…
И вот смею просить Тебя, великий Государь, окажи милости великие старухе. Прикажи хотя бы придворному ведомству напечатать в «Новом Времени», что «Святой Крест с мощами для Государя Наследника получен и милостиво принят».
Это ведь сделать нетрудно и ничьего внимания не возбудит. Мало ли таких посылок, думаю, было Тебе, Государь, в те дни скорбные. Мне же это будет великое утешение. А ежели захочешь Ты превысить меру милости своей, подари мне крестик взамену отданного Тебе. Самый простой, серебряный или деревянный крестик. Из Твоих рук будет он мне подателем счастья взамен отосланного Тебе. А сделать это не трудно. Крестик маленький можно завернуть в бумажку и положить в обыкновенный конверт да и послать по почте.[…] Любой Твой камердинер либо флигель-адъютант может это сделать. Я же буду так счастлива. И Твой крестик унесу с собой в могилу.
А Тебе еще должна передать мнение моего мужа. Он ведь ученик Боткина и непрактикующий старый врач, которому можно верить. Много я видала примеров медицинского и ясновидения с его стороны. Так вот, он удивлялся, как у такого молодого ребенка, здорового, крепкого и веселого, каким нам изображали Государя Цесаревича знающие его люди, могла случиться такая «гематома». Это болезнь редкая, доказывающая, что не все ладно в питании, и чтобы на это обстоятельство обратили внимание. Ибо иначе от простого «широкого шага», как сказано в бюллетени, такая страшная вещь произойти бы не могла.
Прости, Великий Государь, что пишу это. Но здоровие Твоего возлюбленного сына это наше счастье, наше будущее… А иногда, что вдали замечаешь, то, что вблизи ускользает.[…] А засим, великий Государь, разреши мне передать Тебе еще одну вещь, имеющую громадное значение для Тебя, великий Государь, как и для всей России.
Явился к нам в главный совет Дубровинского союза крестьянин-союзник и принес заявление другого крестьянина Киевской губернии Звенигородского уезда села Хижинцы Иосифа Антоновича Рябоконя. Этот неграмотный Рябоконь заявляет, что с 1901 года он посещаем видениями. Является ему святитель Николай Мирликийский и приказывает ему осведомить Святейший Синод и все власти о том, что он — святой Николай не желает больше лежать в Италии, а желает, чтобы его останки были привезены в Россию. Это краткая сущность пространного заявления. Сначала крестьянин не обратил внимания на видения, но святитель стал являться «грозен» и говорил, что «будут беды великие России, ежели оставит Она мои в мире плавающие мощи в Бари — в Италии». Согласись, великий Государь, что неграмотному мужику где было знать, что такое Бари, когда он и об Италии вряд ли слыхал. Но еще страшней слова в «мире плавающие». Я же не знала, но оказывается, что мощи св. Николая точно плавают в благоухающем масле вроде мира святаго. Откуда это мог знать несчастный Рябоконь?
С 906 года стали видения чаще и грозней. Наконец он осмелился на угрозу святителя, что «самому Тебе грозят беды великия, понеже не исполнишь моего повеления, не осведомишь все власти духовныя о моем желании» — крестьянин во сне осмелился возразить: «кто же поверит мне, бедному. Только осмеют». Видение же (крестьянин не знает, сонное ли это видение или иное, считая себя, грешного, недостойным явления святителя) — отвечало: «Поверят-то уже не твоя забота. Ты только доведи до сведения, что я приказываю»…
Припомнил Рябоконь, сколько горя вынесла Россия с 1901 года, и ужаснулся. А тут весть о болезни Государя Цесаревича. Подумал мужик: «это св. Николай гневается» и побежал в ближайший отдел Союза Русского народа. Там рассказал видение. А из отдела (сельского, захолустного) — прислали в губернский Киевский, оттуда сюда. У нас решили копию препроводить в Св. Синод и рассказать всем, кому возможно. Я же подумала про себя, что, быть может, Господь послал мне эту весть для Тебя и, ложась спать, молилась, да укажет Господь, должна ли Тебе писать об этом. И три ночи кряду видела я во сне св. Николая, как на образах его пишут, и трижды указывал он мне на дворец Твой в Царском Селе — (я ведь знаю его фасад) — а в третий день выговорил: «Напиши, что воля моя лежать в земле Русской, ибо враги Господни замышляют недоброе против останков моих. России же Господь посылает новую благодать… если исполнит волю Его и послушает меня».
Тогда я не сомневалась больше и вот пишу Тебе. Быть может, Ты прикажешь Св. Синоду расследовать это дело. Допросить этого Рябоконя. А там и купить мощи св. Николая. Один мой знакомый был в Бари недавно (привез мне даже медальк[у] оттуда) — и говорил, что Италия продаст мощи, которые не умеет ценить. Да там теперь кругом масонство взяло верх, и понятно желание святителя уйти из рук святотатцев изуверов, которые могут даже осквернить его нетленные останки. Св. Николай Твой заступник и покровитель. Его мощи в Россию перевезти — навеки прославить Твое имя, Государь. А какой будет и подъем благочестия… Сам Ты знаешь… Великий Государь, попытайся поговорить об этом с королем Итальянским. Осчастливь Россию, исполни желание святителя и… создай Заступника и Крепкого Хранителя себе и Сыну своему.[…]
Письмо Государю Императору Николаю Александровичу. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 2322.
Читай молитвы с Baby. He забывай Царю Небесн[ый] и Святая Троица, пом[илуй] нас и т. д.
Записка Государыни Императрицы Александры Феодоровны дочери, Великой Княжне Ольге Николаевне.: перевод с английского. // ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Ед. хр. 71.
ebooksa