Чертов нахал,

Тут появился Дик и с хозяйским видом обвил рукой узкую талию Обри. Я проследил за его движением, а затем снова взглянул Обри в лицо и заметил, что она явно испугана.

– Мистер Найтмен, – произнес Дик. – Чем мы можем вам помочь?

«Мы».

Да пошел ты на хер, принцессин хахаль!

– Я просто заехал, чтобы передать Обри небольшой подарок в знак признательности за помощь в решении моих юридических проблем.

– Очень мило с вашей стороны, но лучше было бы сделать это в офисе.

Вот ведь занудливый козел!

– Вообще-то, я уезжаю рано утром. Поэтому это был мой последний шанс увидеться с ней.

Обри неотрывно смотрела на цветы. Потом подняла голову и пристально взглянула на меня.

– Вы уезжаете из города?

– Совершенно верно. Я закончил здесь свои дела, – продолжал я, глядя ей в глаза, чтобы она осознала всю серьезность моих слов. – Просто не хотел уезжать, не попрощавшись.

Она словно потеряла дар речи. Пикси стоял у ее ног. Зная, чего хочет это создание, я наклонился, закрыл глаза и позволил ему в последний раз облизать мое лицо. Когда я выпрямился, Дик, по всей видимости, сбитый с толку моей неожиданной привязанностью к козлику, стоял, переводя взгляд с козла на меня и обратно.

Еще крепче прижав к себе Обри, он произнес:

– Что ж, примите наши наилучшие пожелания.

– Благодарю вас. – Я пошел прочь от крыльца, но не удержался и обернулся еще раз. – Берегите ее, – сдавленным голосом произнес я.

В тот момент мне было все равно, какое впечатление произведут на моего счастливого соперника эти слова. Мне просто было необходимо это сказать.

Пытаясь справиться с невыносимой болью, я пошел через лужайку, больше не оглядываясь на Обри. Повернув за угол, я сел в фургон и рванул с места.

Я направился прямиком в свой номер в мотеле. Конечно, хотелось завалиться в бар, чтобы попрощаться с Крошкой Карлой, но я боялся, что не удержусь и напьюсь до беспамятства. Лучше на днях напишу ей письмо или сообщение, чтобы дать понять, как много ее дружба значит для меня.

Обри так и не позвонила и не прислала сообщение, и это только утвердило меня в моей правоте – уехать из города было наилучшим решением.

Я беспокойно метался в постели, сон совсем не шел ко мне. Не в состоянии избавиться от мучительной боли, которую причиняла мне мысль, что я больше никогда не прикоснусь к ней, я смирился с бессонницей. Сел на краю постели, от отчаяния дергая себя за волосы при виде упакованного чемодана и вот уже в сотый раз проверяя телефон на предмет пропущенных звонков.