Чэнс громко, безудержно расхохотался. Второй раз за день я видела, как он хохочет. Его грудь содрогалась, а глубокий грудной смех эхом отдавался в комнате. Это было так заразительно, что я не удержалась и тоже принялась истерически хохотать. Мы смеялись от души, так, что слезы покатились из глаз.
– Ну и что нам прикажете с ним делать? – спросил Чэнс, обращаясь к доктору и все еще продолжая посмеиваться.
– Полагаю, все, что вам будет угодно.
– И куда нам его везти?
– Везти?
– Ну да. Есть ли здесь поблизости какой-нибудь приют для животных, куда можно было бы его поместить?
– Для козлов? Не слышал о таком. Хотя здесь в округе полно фермеров. Может, уговорите одного из них принять бедняжку в свое стадо.
– Это те самые фермеры, которые в погоне за скорой наживой стараются раскормить животных, и бедняжки от этого слепнут?
– Ну, здесь есть хорошие фермеры и плохие фермеры. Впрочем, как и везде.
– А как отличить одних от других?
– Никак. Боюсь, это неразрешимая задача.
Мы провели в дороге уже почти десять часов. Чэнс вел машину, а новообретенный пассажир спал на заднем сиденье и мирно похрапывал. Вот уж не знала, что козлы храпят во сне.
– Скоро надо сделать остановку. Нам придется потратить время, чтобы найти гостиницу, которая принимает постояльцев с животными.
Брови Чэнса поползли вверх.
– Что? С животными? Ты хочешь сказать, что в этой дыре можно найти гостиницы, которые принимают козлов?
– А что, у нас есть выбор?
– Он будет ночевать в машине, Обри.
– Только через мой труп. – Я сложила руки на груди. – Он не может оставаться ночью запертым в машине.
– Почему бы и нет?
– Потому что… – Я была зла, как черт, из-за того, что он собирался оставить слепого малыша в машине. – Что, если он испугается?
ebooksa