Кинжалу — не потребовалось сильного нажатия и он вошёл в тело волколака, как в масло. В его горле заклокотала кровь, хлынувшая в лёгкие и я, снова ударил его.
Не в силах терпеть боль, он разжал свои челюсти и я смог вдохнуть глоток свежего воздуха, который взбодрил меня и нанёс последний удар кинжалом, попав ему прямо в сердце. Он вздрогнул всем телом, что-то нечленораздельно булькнул и рухнул на землю, не успев даже скатиться с меня, и придавив своей, уже мёртвой тушей.
С трудом поднявшись, отодвинув от себя его тело, я весь в крови и с одним кинжалом в руке, оглянулся вокруг. Возле меня остались только раненые зверолюды и тех дожимали волколаки, хоть и не такие сильные, как сражавшиеся с Е,Соком, но не менее злые.
А сопротивляться им, было некому! Увидев, что я поднялся, в мою сторону, устремилось сразу двое, а моё копьё, лежало далеко в стороне. И где-то среди трупов лежал и щит.
Моя мана, почти восстановилась, а события шли всё хуже и хуже. Горло, ещё ощущало жадный прикус зубов волколака, а перед глазами до сих пор мельтешили разноцветные пятна, хоть ночь ещё безраздельно властвовала над этим миром.
Я стоял покачиваясь, а волколаки уже были в двух шагах, когда я почти в упор ударил в них молнией, как очередью из автомата. Багровые в ночи разряды, охватили сразу обоих и бросили их на землю, парализовав им мышцы — на большее меня пока не хватало.
Мана — ушла в ноль и я задействовал магический амулет с жуком. Не дожидаясь перезарядки амулета, тут же ударил второй по дерущимся дальше волколакам и опять, израсходовав весь ее восполненный запас.
Два первых волколака катались по земле, воя от боли и беспомощности, и я поспешил их успокоить и избавить от ненужной боли, несколько раз ударив кинжалом, — сначала одного, а потом и другого: — дикие животные не должны мучиться, а особенно такие страшные, иначе приходиться мучиться, уже тебе.
Фламберг, привычно замерцал белыми рунами и выпил их жизни, с другими парализованными волколаками справились остальные зверолюды, я лишь успел дойти до валяющейся на земле нагинаты и метнуть её в спину, одного из убегающих — пронзив его насквозь.
Копьё попав в него и пройдя насквозь задрожало у него в спине и волколак, пытаясь вытащить его из себя, только ещё больше наносил себе повреждения, пока не опустился в бесплодных попытках на землю и там затих, уткнувшись мордой в мёрзлую траву.
На другом фланге Е,Сок, с сотоварищами, всё-таки смогли додавить своих оппонентов и то же погнали их в ночь, убивая в спину и добивая не успевших сбежать раненых.
Сколько их смогло исчезнуть под покровом ночи, — было неизвестно, гораздо важнее было посчитать свои и чужие потери и оказать помощь раненным, что сейчас, я мог сделать с большим трудом.
Болело горло, и давно повреждённая левая лапа, которой опять досталось, — из-за чего, я и стал опять хромать. Дойдя до вершины, нашёл свой брошенный щит и положил рядом с ним копьё и лук со стрелами, после чего пошёл искать гризли, надеясь, что он ещё жив, попутно стараясь найти других раненым.
Двигаясь в полусне, я попытался помочь ягуару с разрубленным предплечьем, но обнаружил, что моя мана на нуле и не собирается восстанавливаться, а амулет ушёл на перезарядку, израсходовав оба заряда.
Пришлось вернуться и найти мешок, в котором было пару зелий восстановления здоровья и маны. Полую небольшую тыкву с зельем восстановления маны, я выпил сразу же и почувствовал, как мана стала быстро восстанавливаться.
Убедившись в этом, я попутно стал подстёгивать собственную регенерацию, чтобы прийти в форму. Мне очень много нужно было магических сил, но мои магические резервы, из-за низкого уровня, не дошли ещё и до 50 % от максимального запаса маны зверолюда 50 уровня.
Вокруг лежали и сидели, одни раненые и умирающие. Волколаков, никто не собирался спасать, наоборот, тот, кто ещё мог ходить, специально искали выживших, чтобы их добить.
Дойдя, опять до ягуара, я подстегнул магией его регенерацию и пошёл дальше, ища К,Лондайка. Он лежал, там, где я его и оставил и только благодаря могучему здоровью, ещё оставался жив.
В его брюхе, так и торчал меч и я боялся его вытаскивать, не приняв всех мер к его спасению, мимо прошёл, похожий на дикобраза зверолюд и сказал:
— "Не трогай его, он уже не жилец. Помоги, лучше другим, не таким безнадёжным".