«Что значит «у-у!» — начиная не на шутку волноваться, подумала я. — Хорошо «у-у» или никуда не годится?» Вместо объяснения Пахомов спросил, все ли я точно описала, что произошло в библиотеке или кое-что присочинила?
— Ничего не присочинила, — ответила я. — Все так и было!
— Точно?
— Точно.
— У-у, работа! — таинственно и вдохновенно повторил Пахомов, вставая из-за стола. — Тогда, Валентина-Валечка, поехали. Проверим. А вдруг!..
— Что «вдруг»? — спросила я.
— Поехали в библиотеку Лермонтова, в абонементный отдел!
Через пятнадцать минут мы уже поднимались на деревянное узорчатое крылечко абонементного отдела, миновали коридор с низким потолком и вошли в заставленную стеллажами комнату. Я не была здесь с того памятного августовского вечера, но изменений никаких не заметила: в комнате было как всегда душновато от старых газетных подшивок и книг. Новой была только сотрудница абонементного отдела — девчушка лет восемнадцати с быстрыми веселыми глазами и полными губами.
— Я следователь, — представился майор Пахомов и протянул удостоверение.
Глаза у девчушки засверкали нетерпеливым любопытством — она была в возрасте, когда человеку насущно необходимы приключения.
— Что-то случилось? — тотчас отозвалась она. — Я могу вам помочь, товарищ майор? (Казалось, она даже не заглянула в удостоверение, а вот видишь — «товарищ майор»!
— Можете помочь, — сказал Пахомов. — Пригласите, пожалуйста, сюда вашего директора.
— Директрису, — поправила девчушка и подскочила к телефону. Майор пересел к столу, а я с деловым видом отошла к стеллажам (должна же была я что-то делать под любопытным взглядом девчушки).
Возвратилась я, когда за столом раздались голоса. Рядом с Пахомовым сидела молодая худощавая женщина со строгим лицом — директриса. Близоруко щурясь, она читала какую-то бумагу; девчушка-библиотекарь тоже читала, стоя за ее спиной, заглядывая через плечо.
— Здесь, — показал Пахомов. Директриса расписалась в бумаге, пододвинула ее майору, подняла голову и, не улыбаясь, поздоровалась со мной.
— А теперь мы, с вашего разрешения, приступим, — сказал майор. — Собственно, нам нужно осмотреть один стеллаж… Валентина Дмитриевна, вспомните, с какого стеллажа Марина Мнишек не разрешала вам брать газетных подшивок, сказала, что они отложены для реставрационной?
— Марина Мнишек? — переспросила девчушка-библиотекарь.
Майор переглянулся со мной, улыбнулся, но вслух ничего не сказал, а директриса недовольно поморщилась. Девчушка, как видно, обиделась.
— Между прочим, у нас нет стеллажей, куда бы специально складывали подшивки для реставрационной, — сказала она.
— Даже так! — сразу откликнулся Пахомов. — Тогда спасибо, спасибо за сведения…