— Когда будет скучно.
До последнего момента у Даши сохранилось веселое возбуждение. Но вот она легла в постель и странно: ее стали одолевать тревожные мысли.
Все пережитое за вечер спуталось в один комок, который она сейчас не в силах была распутать.
Вечер состоял из каких-то бессвязных впечатлений, словно вырванных из тьмы.
На улице царапалась о стекло ветка ирги, ударяясь о стекло твердыми, только что завязавшимися ягодками. Будто кто-то время от времени бросал в окно горсть гороха. Две пары глаз смотрели на девушку с потолка, одни с какой-то виноватой грустью, в других дрожали серпики луны. На улице перекликались петухи.
«А ну их всех к лешему — спать буду», — подумала Даша, переворачиваясь с одной горячей щеки на другую. Она плотно зажмурила глаза, пытаясь забыться. Но разве заснешь, когда прямо за сердце царапается ветка ирги, а по окну все сильнее и сильнее кто-то бьет горохом.
6
Когда Николай возвратился из парка в общежитие, Тихон уже спал. Чтобы не будить его, Колосов, ступая неслышно, подошел к кровати, начал раздеваться. Но Торубаров вдруг открыл глаза и приподнял голову от подушки.
— Ты чего так рано вернулся? — удивился он.
— А ты чего? — в свою очередь спросил Колосов.
— Лиду где оставил?
Упоминание о Лиде разозлило Колосова.
— Пошел ты со своей Лидой… — ругнулся Николай и улегся лицом к стене, давая понять, что не намерен разговаривать. Но Тихон не унялся. Встал, подошел к Колосову, дотронулся до его плеча:
— Ты, солдат, знаешь, того… Ответь все-таки, где Лида?
Николай через плечо снизу вверх посмотрел на Торубарова.
— Отвяжись. Не бегал я за твоей Лидой.
Торубаров пожал плечами и вернулся к своей постели. А Николая мучили бессвязные мысли. Почему всегда так получается? Чего не пожелает — обязательно случай какой-нибудь подвернется, помешает. Вот и сегодня. Ждал с нетерпением вечера, надеялся побыть с Дашей с глазу на глаз, поговорить. И пожалуйста: какой-то черт толкнул к нему эту Лиду Краснееву. Судьба?
Все-таки и сам он в чем-то виноват. С самого начала повел себя в парке неправильно. Это возле тира. Зачем понадобилось позировать перед Краснеевой и Беловой? Тихона обидел. Не надо бы и в павильон заходить. Увидел, что много народа, и — дальше. Но это еще не главная вина. Характер слабоватый. Вот где беда. Отсюда начинаются неудачи в жизни. Действительно: будь Николай понастойчивее, давным-давно бы объяснился с Дашей. Разве кто мешал ему? Почти каждый день ее видел.
Собственно, в павильоне из-за этого задержался, из-за нерешительности. О чем было ему говорить с Зориным, которого он, к тому же, ненавидит? И вообще давно следует рассказать о нем своим товарищам, вывести на чистую воду. Что Николая сдерживает? Боязнь прослыть сплетником или опять та же нерешительность? И Лиду можно бы от себя спровадить. Не судьба виновата, а он сам. Нужен Даше такой: ни рыба ни мясо. Колосова уважали за безобидный характер. Но ни одного настоящего друга он не имел, друга, который бы полез за него в огонь и в воду, с которым можно было бы поделиться сокровенными тайнами. Воспитывали Колосова чужие люди, не знал материнской ласки и нежности, видимо, поэтому был чуток к обидам, каждое неискреннее слово очень больно ранило его.
Сейчас же, когда стал взрослым, самостоятельным человеком, чаще и чаще хотелось иметь хорошего друга, но мешала укоренившаяся в его душе скованность, боязнь показаться навязчивым. Ему нравились ребята, с которыми жил в одной комнате: и Тихон с его грубоватой непосредственностью и непутевый Женька Савельев. Торубаров любил Савельева особой, никому непонятной любовью. Даже сам Евгений не догадывался об этом. Тихон ревновал его к Зорину, сам переживал, когда обижал грубым словом, как это было тогда в депо. Вот такого бы друга Николаю.
ebooksa