— Я немного занят, — отвечаю я. — Вам следовало просто подождать, а не похищать меня.
— К сожалению, обстоятельства вынудили нас искать немедленной встречи с вами, — говорит Стробов. Голубые глаза смотрят на меня спокойно и внимательно. Полковник редко моргает, и из-за этого складывается впечатление, будто он пытается заглянуть собеседнику в душу.
Я невольно усмехаюсь, хотя мне совсем не весело.
— И для этого понадобился боевой мультикоптер?
— Много чего понадобилось, — отвечает полковник без тени улыбки.
Ах да, как я мог забыть: у военных нет чувства юмора. А этот к тому же, судя по всему, заранее настроился на серьёзный лад. Что ж, он хозяин положения — поговорим не шутя.
— Что вам от меня нужно? — спрашиваю я, понимая, что убивать меня точно не будут. По крайней мере, сейчас. Потом, когда я выполню задание, которое для меня приготовили, возможно, но пока что я военным нужен, и видать, позарез.
— Вначале вас осмотрит врач, — заявляет полковник.
Он кивает своему спутнику, и тот подходит ко мне. Худой, как щепка, с большим крючковатым носом, острыми скулами и глазками, спрятавшимися в глубине набрякших век. Неприятный тип — как и большинство медиков, работающих на армию.
Раскрыв чемоданчик, врач достаёт приборы и быстро измеряет мне давление, светит фонариком в зрачки и так далее.
Всё это время Стробов терпеливо ждёт у двери. Интересно, сколько в коридоре охранников? Им приказано меня убить, если я попытаюсь сбежать? Нет, конечно. Зачем? Любой из них уложит меня одной левой.
— Всё в порядке, — выносит врач вердикт и собирает инструменты.
— Вы свободны, — бросает ему Стробов.
Как только медик исчезает в коридоре, полковник плотно прикрывает дверь и садится в кресло напротив меня. Эта диспозиция напоминает сцену в конспиративной квартире, которую, наверное, перевернули вверх дном, пытаясь найти хоть что-то, связанное со мной. Зря, я ведь никогда не забывал, для чего она нужна, и не оставлял следов. Все апартаменты, которые я снимаю для деловых встреч, абсолютно безлики.
— Как ваше настоящее имя? — спрашивает Стробов, но я только фыркаю в ответ.
— Мы можем применить сыворотку правды, — говорит полковник, но в его тоне не слышно угрозы.
— Почему же не сделали этого до сих пор? — спрашиваю я.
— Конвенция, — картинно вздыхает Стробов. А он, оказывается, всё-таки с юмором.
— Значит, похищать можно, а колоть наркотики — нет?
— Мы провели задержание, — отвечает полковник серьёзно.