— Господин Зуев уехал рано утром неизвестно куда и не сказал, когда вернется, — отвечает дворецкий.
— А Марна?
— Обещала спуститься с минуты на минуту.
Я велю Фёдору не ждать и подавать завтрак, как только он будет готов. Он кивает и скрывается на кухне, а я сажусь за стол и кладу на колени салфетку с вышитой в углу монограммой.
Спустя пару минут Валентина вносит дымящийся и распространяющий восхитительный аромат поднос и ставит его на стол. Я вижу яйца по-бенедиктински, горячие бутерброды с ветчиной, сыром и помидорами, свежий салат и тосты с маслом.
Почти одновременно с Валентиной входит Марна в платье из сиреневого шёлка, не закрывающем колени. Волосы убраны назад и перехвачены пёстрой лентой.
— Доброе утро! — говорит она, обращаясь к нам с Валентиной, и садится за стол напротив меня. — Как малыш? С ним всё будет в порядке?
— Скорее всего, — отвечаю я. — Врач поместил его в специальный бокс, чтобы обеспечить постоянный надзор.
— Да, в таком возрасте это иногда бывает необходимо, — кивает Марна. — А где его мать?
— В больнице, — отвечаю я нехотя. — Несчастный случай. Упала с лестницы.
— Господи! — брови у Марны медленно ползут вверх. — Прямо одно к одному. Как её зовут?
— Ева.
— Красивое имя. В Германии оно встречается довольно часто.
— Да, наверное, — отвечаю я, принимаясь за еду.
Похоже, Валентина решила нас побаловать в связи с событиями прошлой ночи.
— Ты держался очень мужественно, — говорит Марна. — Особенно, учитывая, что твоя дочь тоже нездорова.
Молча пожимаю плечами.
— Вчера ты не выходил из комнаты.
Естественно, я ведь провёл вчерашний день в реальности, трудясь над «Алефом».
— Было много работы.