Уральское эхо

Джунковский встретил гостя неприятной фальшивой улыбкой:

– Ну вот, Алексей Николаевич, пришло время отдать должок за вашего помощника. Надеюсь, не забыли о нем.

– Не забыл.

– Тогда начнем разговор.

Генерал сел, теперь он смотрел серьезно, даже сурово:

– Что вы знаете о Лбове?

– О разбойнике Александре Михайловиче Лбове?

– Да.

– Его повесили. Сколь помнится, в ночь с первого на второе мая тысяча девятьсот восьмого года во дворе Вятской губернской тюрьмы.

Жандарм стал топорщить усы:

– Откуда такая осведомленность? Даже день казни помните.

– Меня командировал в Пермь директор Департамента полиции, чтобы я дал оценку деятельности тамошнего полицмейстера Церешкевича.

– И как оценили?

– Так, что он все еще на должности, – коротко ответил статский советник.

– Говорят, что он живет не по средствам, – заявил генерал. – И входит в «компанию алкоголиков», как они сами себя называют.

– Николай Николаевич помогает пермским конезаводчикам продавать лошадей. Получает за это куртажные. Закон не запрещает. А «компания алкоголиков» – это просто группа чиновников, которые вместе проводят вечера. Церешкевич – веселый и приветливый человек, всеобщий любимец и происходит из старинной дворянской семьи.

– Хм. Понятно. Поручение, которое я хочу вам дать, касается именно Лбова. Он уже шестой год как горит в аду. Но остались его приспешники, недобитки. И остался его клад.

– Клад? – Лыкову показалось, что он ослышался.

– Да, награбленные им сокровища. Их ведь так и не нашли. Атаман на следствии их не выдал, его вздернули, а казна его осталась. И сейчас, согласно сведениям, полученным нами секретным путем, товарищи Лбова хотят использовать ее для цареубийства.

Стало слышно, как в кабинете тикают напольные часы и муха стучится в стеклянный рожок настенника[54]. Лыков обдумал услышанное и спросил: