Апофеоз убийцы

Лейтенант смущённо улыбнулась, ничего не сказав, только бросив короткий взгляд в сторону толстяка, который сделал вид, что не обратил внимания.

– Слушай, Дейв. Разу уж такие дела, то можно попросить тебя об одной услуге? – спросил детектив.

– Валяй, что уж там, я и так по уши в твоих делах, – махнул рукой полицейский.

– Отлично. Дело вот в чём…

Последние пару дней Маккарти провёл, сортируя документы и заполняя отчёты. Настолько монотонная и скучная работа выводила из себя, тем более материалов дела оказалось так много, что можно на неделю остаться жить в кабинете. Но так как это расследование было единственным, которым он занимался, то лучшего способа убить время в ожидании хоть каких-то результатов в поисках Стивенсона, не нашлось. Прошли уже не одни сутки, а рабочий стол до сих пор представлял собой какую-то канцелярию из бумаг, папок и фотографий. «Прям рай для Мэллоуна», – подумал Дуглас, откладывая очередной документ в стопку для подшива. И когда прозвучал телефонный звонок, то он обрадованно схватил аппарат и быстро нажал на кнопку ответа.

– Слушаю!

– Дуглас, это я, – сказала Кэтрин.

«Такое ощущение, что мой номер известен только ей, хоть бы кто позвонил предложить кредит, что ли», – подумал про себя детектив.

– Если ты звонишь по поводу Мэтьюса, то он убыл в другой штат на несколько дней. Это мне его секретарь сказала, поэтому придётся подождать… – с ходу начал докладывать он.

– Нет. У нас ещё один труп, – перебила его лейтенант.

– Опять?! – разозлился Маккарти.

– Да, и по описанию патрульных, прибывших на вызов, это наш случай. Так что хватай Джавала и дуй в Мьюир Вудс.

– В заповедник?!

– Я сама удивлена, но именно туда. Я выезжаю, буду ждать там.

Национальный заповедник Мьюир Вудс являлся одним из самых удивительных мест на Земле, с огромным трудом переживший вырубку и затопление жадными до наживы капиталистами, он был сохранён благодаря Теодору Рузвельту и стал одной из главных достопримечательностей Сан-Франциско.

Маккарти и Раджа шли среди огромных секвой, своими кронами уходившими так высоко, что казалось, будто их вершины достают до самих облаков. Небольшие ухоженные тропинки петляли между деревьев, словно нитки, беспорядочно разбросанные в траве. Тут и там толпы туристов фотографировались, а некоторые, опасливо озираясь, нет ли поблизости кого-то из сотрудников заповедника, даже пытались залезть как можно выше на дерево. И когда им удавалось подняться хотя бы немного, то на фоне громадных деревьев были подобны муравьям. Но через некоторое время зеваки резко сменились полицейскими, дежурившими у жёлтых лент, перетянувших одну из троп.

Показав значок и перебросив через себя мешающую пройти ленту, они двинулись дальше, и примерно через несколько десятков ярдов от тропы вглубь леса открылась ужасающая картина. На небольшом коренастом дереве, на высоте среднего человеческого роста проткнутый насквозь, висел полностью голый человек. Ветка, выходившая из середины груди, торчала, словно копьё. Подойдя ближе, Маккарти внимательно осмотрел труп, руки которого, словно тряпки, свисали вниз, а голова была запрокинута, прислоняясь к небольшому стволу дерева. Широко открытые глаза и рот говорили о нестерпимой боли и ужасе, испытанными жертвой перед смертью.

– Узнаёшь персонажа? – спросил Дуглас, обращаясь к индусу, который выглядел настолько поражённым увиденным, что даже цвет кожи не мог скрыть бледности, внезапно нахлынувшей на него.

– Синидис… – прохрипел Джавал, отступив назад на несколько шагов и отвернувшись.

– Ага, он самый. Нашли пропавшего.