— Мама, — наконец, вырвалось из его горла. — Мама!!!
Марк прыгнул вперёд, но кто-то стальной клешнёй перехватил его за плечо и рванул в сторону и куда-то в черноту. Марк ткнулся лицом в лохмотья и сдавленно заорал, вгрызаясь в какую-то тряпку, пахнущую учителем, чтобы заглушить своё бессилие, отчаяние и горе. Он знал, что нельзя этого делать. Нельзя проявлять эмоции. Нельзя показывать привязанность к кому-либо. Эту привязанность быстро разрушат агенты. Они тщательно следят за каждым шагом всех неофитов, за каждым жителем города. Но в объятиях учителя он мог позволить себе кричать что было сил, сжимая в похолодевших пальцах огромный ремень из пластов металла.
— И почему наш уважаемый хозяин не танцует, как было приказано?
Марк отстранился от учителя и, сделав несколько быстрых вдохов и выдохов, выпрямился и расправил плечи. Почему-то он не удивился его возвращению. Агент должен убедиться, что один из лучших учеников чародея может держать себя в руках.
— Мы разговаривали, почтенный Лев Константинович, — ответил Илия и развернулся к офицеру лицом, открывая ему мальчика. Марк уже пришёл в себя и сдержанно улыбался, глядя беспощадными, ледяными глазами.
Удовлетворённо кивнув, офицер сел в кресло учителя, закинув ногу на ногу. Похоже, он не собирается покидать зал. Он будет здесь до завершения бала. До последнего гостя.
Марк потянул побелевшими ноздрями воздух и резко отвернулся. Его взгляд наткнулся на испуганное и расстроенное лицо Лидии. Она подняла свой белоснежный веер и взмахнула им по направлению к себе — молчаливое приглашение на танец. И Марку пришлось шагнуть к ней через безбрежный океан ненависти и боли. То о чём он грезил в своих мечтах и снах сбылось. Но он ничего не чувствовал.
— Я поведу, — внезапно прервала его мысли девочка.
Марк удивлённо посмотрел ей в глаза и понял, что она всеми силами пытается увести его от тела матери, которое так никто и не осмелился убрать из зала. Циничные туфли гостей наступали на края её платья, растаскивали кровь по залу. Марка затошнило от лавины ненависти, но Лидия внезапно склонилась к нему и коснулась его губ своими губами, закрыв их обоих раскрытым веером. Со стороны казалось, что они разговаривают. Марк едва не упал от неожиданности. Он смотрел в сияющие глаза девочки, которую любил лет с пяти. Он следил за ней, наблюдал, мечтал взять её за руку. Он хотел говорить с ней, играть, гулять по улицам, отвести её на своё любимое место на вершине горы, откуда открывался потрясающий вид на город…
Он полностью, без остатка погрузился в тепло мягких губ, нежного, едва ощутимого целомудренного поцелуя, полного смущения и страха.
Щёки девочки залило густой краской. Она чуть не заплакала, не сумев понять реакцию своего партнёра. А он продолжал чувствовать на своих губах её дыхание и тепло. Такое живое тепло.
— Спасибо, — еле выговорил Марк хрипло, не в силах оторвать взгляд от её глаз с расширенными зрачками. — Я мечтал спасать тебя, но это ты спасаешь меня, Лидия.
Он больше не оставлял её, приносил напитки, заботился всеми силами, однако стараясь не показывать привязанность к ней перед гостями. Его всего: от макушки и до пяток накрыло тёплым взглядом Лидии. Её запах, её прикосновения, её тонкая талия под пальцами — всё это было внутри него; вся она без остатка, каждая её клетка, каждый её вдох и выдох стали частью него, заместив жесточайшую боль потери и ежесекундное стремление мести.
Этот первый танец и первый невинный поцелуй сжигал его изнутри. Он дышал пламенем.
Никита бросил на агента осторожный взгляд и заслонил собой Марка с Лидией под невинным предлогом общения со своим одноклассником. И через минуту увидел Иро. Его сердце ударилось лишь один раз и замерло будто навсегда. Карие глаза девочки смело смотрели прямо на него, а белый веер…
Никита широко улыбнулся и, оставив без ответа вопрос друга, шагнул к Иронии, протягивая руку, что не осталось без внимания агента. Тот поджал губы, вытягивая из кармана сигару и модное огниво.
— Уважаемый чародей Илия, а вы проводили занятия по самоконтролю?
Илия проследил взгляд офицера, но по лицу чародея понять его мысли было невозможно. Он склонился к офицеру и сказал:
— Они соседи.
— То есть, волноваться не о чем?
ebooksa