Произнеся эту речь, ведьма упала замертво, на ее трупе непонятно откуда появилось большое черное перо. Сельчане онемели. А небо потемнело, прилетела огромная ворона, она спланировала прямо на тело знахарки и заговорила человеческим голосом:
– Знаю, кто из вас убил мою лучшую помощницу! Он сейчас погибнет. И вы все ответите! Каждый год буду забирать одного из жителей!
Потом ворона улетела, унося в лапах тело Аполлинарии.
Я чуть не расхохоталась, а Катя продолжала:
– Не успела колдунья скрыться, как замертво упал местный староста, прапрапра… дед нашего Петра Мироновича, на его теле тоже чернело перо.
Я изо всех сил стиснула челюсти. Вилка, не открывай рта, молчи и сиди с серьезным выражением лица.
– Тогда все вспомнили, – излагала далее рассказчица, – что староста просил селян никогда не обращаться к Аполлинарии, называл ее приспешницей сатаны. И оказался прав. Все жутко перепугались, перебили всех пернатых в деревне, поставили везде страшные пугала! Но…
Катя прищурилась.
– Каждый год кто-то непременно здесь умирает. И не больной или старый, а молодой и здоровый. Вот.
– Катюша, – простонала я, потом не смогла сдержать смеха, – в каждом населенном пункте непременно есть своя страшная история. И то, что в городке кто-то уходит из жизни печально, но не удивительно.
Павлова поморщилась.
– Да я не верю в Ворону, но у нас много тех, кто ее побаивается. Николай Семенович через некоторое время после находки тел в овраге пошел в баню с Леней Федосовым, они там выпили. Участковый с пьяных глаз разболтался и рассказал, что на трупе Раисы нашли перо и около Влады его тоже в землю воткнули. Участковый из наших, не приезжий, историю про Ворону знал, но в нее не верил. Он сообразил, что кто-то из местных дураков нашел тела Раисы и Влады и решил народ напугать. Поэтому он перья выбросил.
Я заморгала и повторила:
– Выбросил перья?
– Да, – подтвердила рассказчица, – но народ все равно заговорил, что Владу и Раису Ворона забрала. Потому что Федосов растрепал, как Николай Семенович с перьями поступил. Люди перепугались незнамо как! И все решили, что у Зотовых начнутся страшные беды, потому что их предок первую Аполлинарию отравил!
– Дом в лесу нежилой, – пробормотала я, – целительницы там нет.
– Последняя Аполлинария скончалась давным-давно, – объяснила Катя, – я тогда еще не родилась. Мама рассказывала, что Мирон Миронович, отец Петра, в тот год только женился на Анне Сергеевне. Она не из Кустова, вроде из Москвы. Настоящих кустовцев мало осталось, поэтому Анну Сергеевну считают нашей, но она приехала после свадьбы. И бабушке моей не понравилась, хотя мы тоже не из коренных.
– Почему? – удивилась я. – Анна вела себя вызывающе?
– Нет, Анна Сергеевна очень милая, вежливая, – возразила собеседница, – если у кого-то неприятность, непременно с этим человеком встретится и поможет. Или денег даст, или врача найдет, или просто словом поддержит. Она здесь много лет назад появилась, время было другое, советское. Сейчас все женщины за собой следят, косметикой декоративной пользуются. А тогда, если ты губы просто так накрасила, не на праздник, то тебя шлюхой считали. Анна Сергеевна и сейчас тонну макияжа на себя накладывает. А в юности, по воспоминаниям моей бабули, Царствие ей Небесное, была как Марфуша из кинофильма. Брови широкие, черные, тени разноцветные, румянец свекольный, пудрой засыпана, губы – огнетушители. Местные тетушки решили, что Мирон проститутку в дом привел. Потом разобрались, поняли: очень хорошая девушка, правильная, просто любит себя размалевывать.
– Значит, Ворона прокляла Зотовых? – вернула я беседу к нужной теме.