– У меня разрядился телефон.
– А может, ты просто его отключила?
– Да нет же, Паш. Я ночевала у Кати. У неё нет такого зарядного, совсем другая модель, и…
– Хватит оправдываться, – перебил он меня. – Если ты не хочешь продолжать со мной отношения, так и скажи. Я – взрослый мальчик, устраивать сцен не стану. Только не надо лгать.
– Паша, я тебе никогда не лгала, – вчерашняя обида снова подняла голову. – И если бы не хотела с тобой встречаться, то и не стала бы. Как ты не понимаешь? Или, может, это ты больше не хочешь быть со мной?
– Знаешь, что? Пока что у меня хватает рабочих проблем. Давай поговорим, когда они закончатся. Наслаждайся отпуском. Пока.
И закрыл дверь перед моим носом, а я осталась в приемной, чувствуя себя так, будто на голову вылили ушат грязи.
Поначалу хотела стучать в двери, заставить открыть и высказать все, что о нем думаю, в лицо, но потом поняла, что это бесполезно. Сейчас у нас разговор не сложится. И я не была уверена, что потом это изменится. Из-за документов между нами будто пролегла трещина. Я очень хотела её преодолеть, но пока не знала, как. А трещина росла, росла. Очевидно, что Паша теперь мне не доверяет, и это больно ранило. Но, может, действительно требуется время? Я развернулась и пошла прочь.
Поехала домой, долго лежала и смотрела в потолок, когда раздался звонок в двери. Паша! Слетела с кровати и помчалась открывать, вот только вместо Пашки на пороге нашлась Катя.
– Привет, – помахала она рукой. – Извини, что не предупредила, просто была в твоем районе и решила зайти. Пустишь?
– А? – вдруг осознала, что перекрываю дверь. – Да, конечно, проходи, я поставлю чай.
– А я пироженки принесла. Хочешь пирожное?
– Не откажусь.
Сладкое – лучшее спасение от женских бед, и если от одной мысли о еде начинало мутить, то как раз пироженку я бы съела. Катя бодро накрыла на стол, пока я заваривала чай. К сладостям присоединился сырок, затем ветчина. Сразу понятно: подруга готовилась к обстоятельному разговору. Наконец, чай задымился в чашках, а мы проглотили по парочке бутербродов.
– Рассказывай, – приказала Катя.
– А что рассказывать? – вздохнула я. – Мы с Пашей поссорились. Я поехала в офис, хотела поговорить, только не вышло. Он, оказывается, мне всю ночь звонил, разобиделся, и теперь не желает меня видеть.
– И что тебя удивляет? – поинтересовалась подруга. – Я бы тебя и вовсе после такого придушила. Мы с Генкой тоже хороши. Надо было Паше написать, где ты, но знаешь, хорошая мысль приходит последней.
– Да уж, – согласилась я. – Ты права. Но сейчас уже поздно о чем-то говорить. Паша сказал, что у него проблемы на работе, и времени на выяснение отношений нет.
– Скверно, – Катька закусила губу. – Кстати, что там с вашим контрактом? Выяснили что-нибудь?
– Он не стал рассказывать, а я теперь не хочу ему звонить. Опять выслушивать упреки?