– Когда вернешься, мы уже закончим работу, – засмеялась Арина.
Я быстро оделась и ушла, тихо радуясь, что у нас есть Роза Леопольдовна. Краузе давно выросла, но в душе осталась подростком и сейчас с упоением примется складывать Людовика Двадцать Восьмого. Кабы не няня, заниматься головоломкой мне. А я не способна на такой подвиг.
Кабинет, который находился в пятиэтажном здании, разительно отличался от помещения, в котором Остапова принимала меня в салоне. В крохотной комнатке уместились лишь кресло для педикюра и простой стол.
– Рада вновь встретиться, Евлампия, – улыбнулась Нина. – Красивое, но очень редкое у вас имя.
– Ваше тоже в наши дни нечасто встречается, – заметила я, – почему-то девочек Нинами почти перестали называть.
– На имена тоже существует мода, – продолжила пустую беседу Остапова и решила начать работу. – Можно посмотреть на ваши ручки? О господи! Что с вами стряслось? Попали в кофемолку?
Я рассказала про Крыса.
– А-а-а, – протянула Нина, – необычная история.
– К сожалению, являюсь мастером по попаданию в неприятности, – призналась я и осторожно завела нужный разговор: – Впервые посетила «Вако». Мне понравилось, там чисто, красиво, повсюду цветы, все приветливые. До этого заглядывала в другие места – одно разочарование. Запах противный, на ресепшене тетки, которые посетительницам не рады, мастер спросила: «Гель ложить станем или нет?» А в салоне, в котором вы работаете, другая обстановка.
– Да, там аккуратно, и по фэншую обстановка, – согласилась Остапова, рассматривая мои руки, – клиента любовью задушат. Но чек нереальный, и надо знать, к кому садиться. Мастера хорошие, но кое-кто способен напортачить.
– Мне понравилось, что вы угостили меня чаем, уложили на кушетку, – продолжила я.
– Заснули, – кивнула Нина, – проснулись с красотой – сделала вам художественный вариант по моей авторской методике.
– Очень понравилось, – соврала я, – жаль, что потом мне гель убрал Мирон Львович. И через некоторое время родные коготочки отвалиться решили. Сбегала в простой салон, там наклеили типсы, но покрытие скучное. Можете что-то оригинальное придумать?
– Попробую, – пообещала Нина.
– Только не гель! – воскликнула я. – Боюсь его теперь. Салон на семь дней закрыли?
– Да, – подтвердила Остапова, – Игнатова недавно директорское место заполучила, наводит, как думает, порядок. Новая метла по-новому метет. Она решила сократить расходы, везде лампочки на энергосберегающие поменяла, велела воду в спа ванны наливать до отмеченного уровня. Раньше клиенту давали три полотенца и халат – кому махровый, кому «хэбэшку», кто что любит. Олеся увидела счета за стирку, и теперь утиралочка одна, правда большая. А халат без выбора, хлопчатобумажный. Вместо одноразовых тапок – бахилы на свою обувь. Расходники выдает, прямо как от сердца отрывает. Если мастер разбила флакончик, то из зарплаты пятикратную стоимость вычтут. Работать стало трудно. Я после вашего ухода заявление об увольнении написала. Перед тем как покинуть место работы, все расходники сдала. Олеся бы мне никогда трудовую не вернула и деньги не выдала, если бы я что не вернула или испортила. Игнатова чуть ли не с лупой кабинет осмотрела, искала царапины на столике, пятна на креслах. Уж очень ей не хотелось отдавать честно заработанные мною рублики. Но я аккуратная. Пришлось директрисе скрепя зубы сейф открывать.
Остапова выключила настольный светильник.
– Вы кто?
Глава двадцать шестая
Я удивилась вопросу.