— Что значит извините? Ради тех денег, которые ты выкинул в выгребную яму у нас вся страна старается. И ее не устроит «извините». Понимаешь? — холодно не шептал, не то шипел Фрунзе.
— Понимаю…
— А я думаю, что нет. В общем так. Сроку тебе две недели. И жду от тебя доклад по радиовзрывателям. Не сделаешь — лабораторию твою закроем. А тебя отправим по стране кататься — выступать перед с лекциями о будущем науки. Языком болтать не мешки ворочать. Судя по всему — это единственное, что ты можешь делать относительно стабильно и надежно. Ты ведь, сукин сын, совсем совесть потерял. Премию имени тебя утвердили. А ты чему детей учишь? Как проваливать порученную работу? Так что ли?..
Рабочие были достаточно далеко и не слышали разговор. Но суть его была и так очевидна. По Москве чем дальше, тем больше ходят слухи в духе «царь-то не настоящий». То есть, Теслу все больше и больше людей начинали называть шарлатаном. Который обманул доверчивого и доброго генерального секретаря и теперь «сосет» из него народные денежки. А отдельные, самые гнилые слухи, звучали и того хуже. Вот их Михаил Васильевич Николе и пересказал в дальнейшем разговоре, вогнав того в состояние близкое к ужасу и панике одновременно.
И, надо сказать, это подействовало.
Через неделю он записался на прием к Фрунзе с вполне себе работающим прототипом радиовзрывателя. Причем довольно компактного, что позволяло его ставить даже в 40-мм зенитные снаряды. Ну, в теории. Да, ослаблялось их действие само по себе, но из-за своевременного подрыва это компенсировалось с лихвой. Ну и потом, замкнувшийся в себе Тесла начал работать на износ. Ибо репутации шарлатана и пустого человека, которая со слов Фрунзе над ним нависла, ударила по его самолюбию страшнее всякого укора. Грозя поставить жирный крест в его представлении на всем деле его жизни. Пугая на пару порядков сильнее даже потенциального лишения лаборатории, самой оснащенной в мире, к слову…
Тем временем Любовь Петровна вошла в ювелирный магазин. Собственно, сам магазин ей был не сильно нужен. А вот авторские работы одного ювелира посмотреть хотела. Для дела. Требовалось подобрать исполнителя ряда сувениров для дипломатических подарков. Охрана же осталась снаружи. Благо, что тут было тихое, спокойное местечко с вполне благополучными контингентами посетителей…
Тихий разговор с директором магазина, который лично вышел к столь значимому посетителю, прервался звоном колокольчика. Это открылась входная дверь, пропуская посетителя.
На него многие обернулись.
Молодой мужчина одетый по моде, но без излишеств. Ну и в одежде чувствовалась некоторая потрепанность, хотя она была вполне чиста и цела. Но опытный глаз выхватывал какие-то малозначительные детали. Этот человек не был похож на посетителя такого заведения. Хотя, впрочем, почему нет? Быть может он зашел приобрести обручальное кольцо или еще что-то? Данный магазин реализовывал и такие товары, что, впрочем, не было его профилем.
Мазнув по нему взглядом, Любовь Петровна, потеряла всякий интерес и вернулась к беседе с директором, который стоял с ней рядом с витриной. Со стороны посетителей. Так было проще. А сотрудница, по ту сторону прилавка, подавала им то одно, то другое. Из-за чего казалось, будто бы они — два посетителя, чуть ли не муж с женой, что-то обсуждающие с продавцом.
Также поступили окружающие. Это невзрачный, чистый, но застиранный гость не вызвал у них никакого интереса.
А зря… очень зря…
— Руки вверх! Всем! — крикнул он где-то минуту спустя.
Все посетители и сотрудники вновь повернули голову к нему. И обнаружили в его руках пистолет с глушителем, которым он водил то туда, то сюда.
— Руки! Все задираем! — вновь крикнул он. — Ну!
Раз повел.
Два, стараясь как можно шире охватить аудиторию, чтобы никто не ушел не напуганным.
Вот его пистолет, пройдя мимо сектора с Любовью Петровной, начал удаться. Чем супруга генсека и воспользовалась.
Сунула руку в свою дамскую сумочку. И выхватив лежащий там револьвер навела его на противника, заняв правильную, устойчивую стойку для стрельбы с хватом двумя руками. Уж что-что, а минимальную стрелковую и тактическую подготовку Фрунзе своей жене дал. Ситуации ведь разные бывают. Так или иначе, но Любовь Петровна выхватила свой револьвер[1]. И заняв стойку крикнула:
ebooksa