Просто русские требовали немногого. Первое что они требовали: определиться, кто главный, кто отвечает за страну, с кем договариваться, кто отдает приказы. С 2004 года, с того момента как сняли Кучму — Украина не могла дать ответа на этот вопрос. Шла жестокая политическая борьба, создавались и разрушались коалиции. Русские не хотели играть с несколькими игроками, договариваться — они требовали определиться, что украинский политикум уже не мог сделать по определению. В какой то момент, главной сама себя объявила Антонина Иващенко, подписала газовый договор — но за это против нее ополчились все, и она попала в тюрьму. Тем не менее, в две тысячи десятом русские тайно поддержали именно ее — и были весьма разочарованы, что она проиграла. Новый президент попытался играть на двух досках сразу — но и Россия и Европа требовала определенности. Итогом — стала кровь
Но он все равно — решил попробовать.
Принципиальным отличием этой ситуации от той, что была десять лет назад, пять лет назад, два года назад — было то, что русские прозрели. Они вдруг поняли, что у них на западной, почти никак неприкрытой границе — находится чужое, пугающее беспредельностью и непредсказуемостью государство. Что с ним надо работать, направлять туда дипломатов, разведчиков, может и спецназ. И вот это внезапное внимание со стороны византийской, искушенной в интригах тысячелетней Империи — давало ему шанс. Потому что для русских он был приемлемой кандидатурой — в силу того, что другие еще хуже. И русские — готовы были вкладываться в то, чтобы он не просто оставался у власти — но утвердился в ней. И стал, наконец, тем, кто говорит от имени Украины и отвечает за нее.
Он тоже этого хотел. Он смертельно устал балансировать, искать союзов, договариваться — с Радой, с олигархами, с Европой, с США. Он хотел довести попавший ему в руки институт президентства Украины до простого и логического определения: президент — это ГЛАВА ГОСУДАРСТВА. Настоящий, без оговорок. И все делают, так как он говорит. Вот и всё.
Но это было просто в России. В Украине — намного сложнее. В Украине, где два украинца — там три гетьмана.
Но он старался. По своему наитию, пользуясь советами своих советников и тех, что прислала Россия — шаг за шагом он шел к этому.
Сначала — ему удалось ввести в рамки добровольческое и волонтерское движение. Добровольцы уже не могли открывать огонь, когда хотели, часть волонтеров удалось прикормить, часть — дискредитировать.
Потом — ему удалось дискредитировать ставленников Майдана, и прежде всего премьер-министра по прозвищу «Йо…ый кролик». Если на предыдущих парламентских выборах его партия, позиционировавшая себя как «партия Майдана» едва не опередила его собственную, президентскую — то на внеочередных она даже не преодолела проходной барьер. А премьер — даже не избрался в Раду, зато он возглавлял антирейтинг украинских политиков — уровень доверия населения лично к нему был равен нулю.
Потом — ему удалось подчинить себе и усилить СБУ и МВД. Теперь они снова были — надежной опорой верховной власти в стране.
Потом…
Потом — он просто не понял, что произошло. Просто он сидел на стуле — а вдруг оказался на полу. Видно ничего не было из-за пыли и дыма — а потом что-то упало на него…
…
— Швыдко! Швыдко!
— Пан президент!
Он пошевелился. Кажется, он еще жив…
— Пан президент!
— Пан президент…
Он пошевелился
— Сюда! Он здесь!
Кабинет наполнялся людьми, бывшие сотрудники КГБшной девятки, теперь управления госохраны — откапывали президента. К счастью — здание, построенное для Киевского особого военного округа во времена Сталина — в основном выдержало попадание бомб. Не выдержал декоративный потолок, который в президентском кабинете сделали пару лет назад, разворовав больше половины выделенных на это средств…