— Хорошо. Все?
— А как прояснится хоть что-нибудь с Колесовым, я буду валить директора. Продажная тварь. Хватит. Пора действовать. Начнем с малого…
Кто-то окликнул Ружина, он оглянулся, тяжелый, длиннорукий парень, в просторных голубых штанах, в теннисной майке от Фреда Перри, черные волосы, влажные, зачесаны, блестят, на руках перстни, один, два, три… С ним девица, тонкая, на шпильках. Ружин встал, пожал протянутую руку, дал потрепать себя по шее, по плечу.
— Рад тебя видеть, — улыбнулся.
— Позвоню, — сказал малый. — Дело есть. Не прогадаешь.
Феленко внимательно посмотрел на Ружина, проговорил тихо, себе:
— А потом и до тебя доберемся… Двурушник! Сытый двурушник!
— Доедай, — садясь, Ружин все еще улыбался. — Пора.
…Темный двор, глухой. Колодец. Один только въезд, через арку. В конце арки, на улице, все кажется белым от солнца, люди, деревья, дома и «Волга», что въезжала во двор. Въехала Нет, совсем не белая, черная, строгая. Мягко остановилась возле сине-желтого милицейского рафика. Настороженно подошли дети, заглянули внутрь, без детского любопытства, внимательно, с ожиданием. Тихие дети, опрятные, не похожие на привычных — горластых, шебутных, южных. Открылась задняя дверца, кряхтя, вылез Рудаков, оправил пиджак, брюки, только сейчас заметил детей, улыбнулся было добро, но потом улыбку убрал, некоторое время они разглядывали друг друга. Потом Рудаков пожал плечами и зашагал к подъезду. Дети бесшумно разошлись кто куда, исчезли. Шофер открыл окно, крикнул вполголоса:
— Эй!
На третьем этаже дверь в одну из квартир была открыта. Рудаков вошел. По комнатам сновали люди. Увидев Рудакова, вытянулись, поздоровались. Рудаков махнул рукой. Криминалист, перезарядив фотоаппарат, невесело усмехнулся:
— Старика кондратий хватит, как узнает: иконы, пятнадцатый век, посуда, раритеты…
— Еще не сообщили? — спросил Рудаков.
— Найти не можем. Где-то бегает.
Рудаков прошел в комнату. На кровати вытянулась маленькая женщина лет шестидесяти пяти, халат задрался, ноги худые, бледные, в выпуклых синих жилах, большие, не по размеру, тапочки. Рядом на полу, на кор-точках Ружин. Поднял голову, вставать не стал, сказал:
— Только-только пришла в себя. Сейчас разберемся. На голых руках женщины кровавые полосы. Ружин
поймал взгляд Рудакова, объяснил:
— Связывали, проводом. Сначала кулаком в переносицу, потом проводом. Соседка увидела дверь открытой, сообщила.
— Я в курсе, — Рудаков огляделся, взял стул, сел рядом.
Женщина открыла глаза, поморгала.
ebooksa