— Скажи, пожалуйста, Циклаури: цикл стихов о Самгори или об огурцах?
— Я еще не кончил, уважаемый. Разрешите продолжить?
— Читай!
Долго еще читал Ираклий. Мы слушали стихи о помидорах, огурцах, луке, водах Иори, форелях Тбилисского моря и даже о каком-то пароходе, который невесть каким образом оказался приобщенным к теме процветания самгорскнх огородов. «Мефистофеля» Ираклий не стал читать за отсутствием соответствующей рифмы. Наконец он умолк.
Мы молчали.
— Мда-а... Кто следующий? — спросил Шалва.
— Я! — встал Симон Абесадзе.
— Выходи, порадуй нас. А ты садись, Циклаури!
Ираклий испуганно взглянул па руководителя.
— Садись, садись. Обсуждать будем в следующую пятницу, — успокоил его Шалва.
Ираклий походкой ревматика направился к месту.
— Ну, как стихи? — спросил он нас шепотом.
— Полить их уксусом — получится отменный маринад! — ответил Гурам.
Ираклий оторопело взглянул на него и отвернулся.
Начинай, Абесадзе! — обратился Шалва к Симону.
— Шумно...
— Шум — оратору не помеха. Начинай!
— Компас! — крикнул Симон.
Удивленный столь необычным заголовком, зал умолк.
— Компас! — повторил Абесадзе.