Об одном мечтаю, сидя у Зины, услышать и увидеть истерику мачехи. Несбыточно, к сожалению.
У Зины и провёл эту пару дней. Технически несложно. Неудобства есть, когда матушка Зины тётя Глафира возвращалась домой с работы, я ховался под зининой кроватью. Но приходила та довольно поздно, так что неудобства мои длились с пяти-шести до десяти часов вечера. Ночью так и так спать надо.
Была возможность заночевать на улице. Мы в крепости устроили скрытную берлогу, выкопав её в снежном массиве. Просторная получилась, мы легко помещались там втроём. Но о ней знала Катя, а на её стойкость к допросам взрослых не надеюсь. Это Зина, когда к ней пришли мои родители, в ответ на вопрос, где я, мрачно буркнула «Не знаю, сёдня его не видела» и тут же закрыла дверь, не попрощавшись. Примерно так же поступила её мама, только половина её ответа в цензурный формат не входила. Кажется, она и про ржавый якорь что-то сказала.
В будущем это могло отозваться проблемами. Зине могли отказать от дома. Мои полтора родителя ведь не знают, что это вполне обычная лексика тёти Глафиры на уровне дружелюбия. Разница, в основном, в децибелах. А разговаривала она не так уж и громко. Только в подъезде было слышно.
Зато как весело мы проводим время одни.
— Готовить умеешь? — спрашиваю, когда тётка Глафира ушла на работу, а мы встали. Особо не торопясь, часов в девять.
Зина, не говоря ни слова, распахивает холодильник. Там стоит кроме прочего большая кастрюля и две поменьше. Я так понимаю, ёмкости не пустые, кто будет ставить пустые кастрюли в холодильник? В большой суп какой-нибудь, в маленьких — второе.
Но когда время подходит к обеду, убалтываю её пожарить картошку. На сале и луке. Моё любимое блюдо с позапрошлой жизни, которое мог сделать сам. Шашлык более любим, но возможности для него нет.
Зина упорно учится чистить непослушные картофелины. Я тоже не умею, но хотя бы знаю, как. Короче, получилось вполне съедобно, только расход вышел большой. Разозлившаяся под конец Зина начала просто вырезать параллелепипеды. Я ржал, — зато резать на соломку стало намного удобнее.
Ещё мы пробовали бороться, но быстро остываю к этому делу. Эта зараза меня забарывает. Короче, не скучаем. В отличие от Кати, которая в отчаянии, — куда подевались все друзья, — приходит к Зине, но та ей даже дверь не открывает. В точности по моей инструкции, разговаривает, зажав нос. Сказала, что болеет и открывать дверь не будет, чтобы не заразить любимую подружку.
Второй день, после первой ночёвки у Зины.
Зина стоит перед нашей дверью и стучит в неё. Я жду на верхней площадке. Нет дураков соваться, не зная броду. В квартире может быть засада в виде родителей, страстно желающих меня сцапать. Через десять минут периодических настукиваний решаю, что проверка прошла успешно и спускаюсь.
Я с сумкой. Бутерброды, что наделал себе в качестве сухпая, мы с Зиной давно прикончили. Открываю дверь, ключ у меня есть. Заходим и сразу в мою комнату, выгребать мои игрушки-погремушки. Я принял решение перебазироваться к Зине. Там Кирюшки нет, опасности меньше. Выгребаю почти весь пластилин. О, мой замок не выбросили, искалеченный он стоит на подоконнике. Забираю шашки, развалины замка, — Зина смотрит на него странно, с каким-то сожалением, — ещё что-то по мелочи и быстро сваливаем.
О, теперь нам есть чем заняться! Мы ещё лучше построим. И больше.
Сцена № 11. Последствия
Как и обещал, я возвращаюсь домой после второй ночёвки. Как приятно вновь очутится дома. Несмотря на.
Вечером, уже за общим уже мирным ужином, папахен приступает к допросу.
— Ну, и где ты был?