— Эй, Рид, все в порядке? — взволнованно спрашивает Эштон, поднимая мою бутылку со скамейки.
Мне в самом деле словно не хватает воздуха, чтобы что-то ответить. Я молча беру у друга бутылку, делаю глоток и жду, когда мне станет легче. Но легче не становится.
ТВОЮ МАТЬ.
Какого хрена вообще Эбби спрашивает меня об этом прямо перед игрой?!
Тренер дает указания, но я его не слышу. Пульс громко стучит в ушах. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В глазах темнеет. Мир вокруг перестает существовать. Все мысли моментально вылетают из моей головы.
— Ты идешь? — толкает меня в плечо О"Донован.
Ну, вроде он спросил меня это. Я ничего не слышу кроме звона в ушах. В состоянии глубокого транса направляюсь на лед и делаю именно то, что ни один хоккеист никогда не должен делать — перевожу свои эмоции на лед.
Первую половину периода я чертовски рассеян, потерян, зол. Майклсон отдает мне пас, но я пролетаю мимо шайбы, даже не обращая на нее внимания. Когда я оказываюсь на скамье, тренер своими глазами кидает в меня ярчайшие молнии. Но они даже не ослепляют меня, настолько мне сейчас на все насрать.
Во время очередной атаки нашей команды я беру и впечатываю защитника «Анахайм Дакс», сорвавшего бросок Грегга, в бортик, а затем набрасываюсь на него, как гребаный шизик. Бросаю клюшку на лед и наношу удар по самодовольной роже Морицца. Он улыбается, а затем бьет меня в ответ. Чувствую вкус металла на своих губах и бью говнюка снова. И снова. Когда я немного прихожу в себя, а звон в ушах уходит прочь, я вижу охреневшего от всей этой ситуации Эштона, который пытается оттащить меня от ублюдка.
Долбаный ад!
Арбитр свистит и удаляет меня до конца матча.
Смотрю в глаза Зелински и вижу взгляд, так и говорящий, какой я долбаный урод. И тут с ним не поспоришь. Прошла только половина первого периода, а я уже оставил свою команду в меньшинстве до конца игры. Охренительный капитан, разве не так? Определенно не так. За семь лет, что я играю за «Орлов», я никогда раньше не делал такой хрени. Ни, на хрен, когда. Я всегда собран. Все мысли и проблемы всегда остаются за пределами льда. И так было всегда.
До Эбби.
Черт.
Она — долбаный хаос, разрушивший мою жизнь.
Захожу в раздевалку, бросаю экипировку и прислоняюсь лбом к стене, кулаком ударяя по ней, будто она как-то причастна к тому, что я такой безмозглый. Сажусь на скамейку, упираюсь локтями в колени и вцепляюсь руками в волосы, ненавидя самого себя.
Мой телефон вибрирует в сумке. Угадайте, кто звонит.
Вместо того, чтобы поговорить с Эбби как нормальный человек, я сбрасываю звонок и набираю номер Келли. Она отвечает сразу же.
— Привет, красавчик, какими судьбами?
— Ты беременна?