О, Боже мой! До меня вдруг доходит, почему я не контролирую свое тело! Все дело в переходе Мейзикин. Процесс пошел!
Это единственное разумное объяснение.
Ну или у меня жар, и все это — глюки.
Голубоглазый кретин улыбается и берет протянутый бокал одной рукой, пока другой крепко обнимает меня за талию. Ну, это уже какой-то прогресс, что не за задницу.
— Спасибо, что предложила. — С озорной улыбкой на губах Рид ведет меня к лифтам, по дороге к которым останавливается у барной стойки и ставит мой коктейль перед лицом бармена. — Пусть у тебя будет хотя бы такой секс, неудачник.
Иисусе!
Мотаю головой, жалея, что не могу врезать этому наглому блондину в его самодовольную рожу. Еще бы пописал на меня, чтобы пометить территорию!
— Круто. Показал, кто здесь альфа36? — резко спрашиваю я, когда мы останавливаемся в ожидании лифта.
— Можешь теперь называть меня Дереком. Обожаю ролевые игры, — ухмыльнувшись, отвечает Рид.
Он что, имеет в виду Дерека Хейла37? Видя мое замешательство, Рид смеется и произносит:
— Джессика, моя сестра, раньше обожала «Волчонка»38, поэтому и мне периодически приходилось смотреть этот сериал с ней.
— Будем считать, что я поверила.
Рид усмехается и слегка подталкивает меня в остановившийся на нашем этаже лифт, и я, ощущая внутри себя гребаное землетрясение, на трясущихся ногах захожу внутрь.
— Куда мы пойдем? — взволнованно спрашиваю я.
— Просто доверься мне, ладно? — спокойным голосом произносит Рид, нажимая кнопку цокольного этажа.
— У меня есть определенные проблемы с доверием, — тихо говорю я, закрывая глаза и прислоняясь затылком к стенке лифта.
Доверие — пропасть, в которую ты проваливаешься с головой, веря в счастливое будущее, а потом, когда мечты об этом самом счастливом будущем летят в никуда, то туда же летишь и ты. И проходят дни, месяцы, годы, а ты еще даже не на половине пути оттуда. Мы доверяем людям, открываем свое сердце, а люди лгут, предают и покидают нас, несмотря на все свои обещания быть рядом. Иногда сложно доверять даже самой себе, что уж говорить о том, чтобы довериться незнакомцу. Я знаю этого парня несколько минут. О каком доверии вообще может идти речь? Кто знает, что Рид скрывает? Ведь у каждого из нас есть свои тайны.
— Блонди, ты слишком много думаешь. Эштон никогда бы не оставил тебя со мной, если бы не доверял мне.
Это правда. Братец никогда бы не позволил мне натворить глупостей, а значит он доверяет Риду. Но все это так странно. Не могу сказать, что мечтала об этом всю жизнь, но последние семь лет своей жизни я боготворила мужчину, стоящего справа от меня.
Господи, пожалуйста, пусть он окажется не таким мудаком, как я посчитала при первой встрече. Наверное, нельзя было упоминать слово «Господи» и слово «мудак» в одном предложении. Я попаду в ад?