— Меня не интересует, как Рид справляется со своим недугом, — резко произношу я, продолжая помешивать соус.
— Недугом?
— У него сатириазис, ты не слышал? — с серьезным видом заявляю я, наконец, поднимая свои глаза.
Эштон улыбается, но вот мне абсолютно не до смеха. Кто, блин, это был, и какого черта брат с ней знаком?
— Это Келли. Рид раньше с ней спал, — будто прочитав мои мысли, сообщает Эштон.
— Раньше это, типа, пять минут назад? Учитывая, что только что он полуголый целовался с ней в холле! — Мой голос срывается на визг, и я осекаюсь. — Эштон, я правда не хочу ничего знать. Сегодня был отвратительный, нет… просто омерзительный день. И меньше всего мне нужно беспокоиться об увиденном.
— Тиджей был настолько плох?
— Ужасен, — с отвращением шепчу я. — Этот парень ведет себя как ходячая энциклопедия пикапа. И это дико раздражает.
— Кто ведет себя как ходячая энциклопедия пикапа? — задает вопрос неожиданно появившийся в дверях Рид, успевший надеть черную просторную футболку.
— Тиджей Морган, — резко отвечаю я, выливая соус к бекону.
Рид изумленно вскидывает бровью и пристально смотрит на меня. Его лазурные, как гладь океана, глаза завораживают. И мне хочется пропасть в них. Пропасть в нем.
Ну уж нет.
Я больше не утону в его бездонных глазах. Пусть катится к черту.
— Исполнитель хита «Тринити»? Не думал, что тебе нравится такая музыка, — засунув руки в карманы, произносит Рид.
Будто его интересует, какую музыку я слушаю.
Решаю не разводить дискуссию, чтобы не врезать ему, поэтому просто произношу:
— Тиджей мой новый партнер в ледяных танцах. И он ужасен.
— Почему? — интересуется Эштон.
— Он не затыкается ни на секунду, то и дело произнося что-то вроде «Детка, слышал, что поцелуй — это язык любви, так, может быть, поговорим об этом?» и тому подобные фразочки, подобные репликам из дерьмового студенческого фильма про съем девушек. Надеюсь, мы вылетим после первого же выступления, иначе я согрешу.
— Хочешь, согрешим вместе? — поигрывая бровями, произносит голубоглазый кретин.