— Уилл не в ее вкусе.
— Почему?
— Потому что Эбигейл ненавидит все это. — Он окидывает рукой вечеринку, перечисляя: — Хоккейных заек, алкоголь, понты.
— Он меня раздражает, — шумно выдохнув, произношу я. — Смотрит на нее так, словно хочет съесть. Бррр.
— То есть ты смотришь на нее по-другому?
— Не понимаю, на каком языке ты задал вопрос. Это якутский?
Эштон усмехается и, мотая головой, заходит в дом. Он живет у меня уже несколько месяцев, но вся его жизнь до сих пор остается для меня загадкой. Эштон не любит вечеринки, не употребляет алкоголь, даже легкий, и не встречается с девушками. Это, наверное, все, что мне удалось узнать за эти месяцы. На его груди, прямо под сердцем, красуется имя Лиза. Что оно означает и связано ли это с его отстраненностью от окружающего мира — тайна, покрытая мраком.
Когда я вновь поворачиваю голову к бассейну, Эбби там уже нет. О"Донован сидит на бортике бассейна, зарывшись лицом в сиськи какой-то брюнетки, и я чертовски радуюсь, что мне не придется его убивать, тем самым оставляя команду без вратаря.
Спустя десять минут безуспешных попыток найти на заднем дворе Блонди, захожу в дом, решая поискать здесь. Направляюсь в сторону кухни, но останавливаюсь, когда слышу стук каблуков о плитку в холле. Развернувшись на звук, подхожу к лестнице и замираю. Эбби, одетая в черное, блестящее, ультра-короткое платье с вырезом во всю спину, спускается вниз по лестнице, стуча своими босоножками на высоченном каблуке. Она убрала волосы в высокий хвост, оставив спереди две пряди у лица, а на губы нанесла розовый блеск.
На мгновение я забываю, зачем вообще ее искал. Любуюсь ее длинными стройными ногами, шикарными круглыми бедрами и идеальной талией. Как же она прекрасна.
— Я тебя потерял, — произношу я, не сразу осознав, как двусмысленно это прозвучало.
— Невозможно потерять то, чего у тебя никогда не было, — резко отвечает Эбби, пристально смотря на меня своими холодными глазами.
— Поговорим?
Она проходит мимо меня и тянется к консоли за своей маленькой сумочкой от Прада, бросив мне на ходу:
— Мы уже говорим.
— Эбби..
— С меня хватит, Рид, — жестко перебивает меня она. — У меня нет желания играть в твои гребаные игры. С самого первого дня нашего знакомства я только и слышала, что ты хочешь трахнуть меня. И вот, когда я, мать твою, лежу перед тобой голая, ты вдруг сбегаешь!
— Эбби.. — вновь пытаюсь объясниться я.
— Ты трус. Наконец-то до тебя дошло, что все эти твои «Рид О"Хара влюблен только в хоккей», «Рид О"Хара никогда не целуется», «Рид О"Хара одинокий волк» — полное дерьмо. Ты сбежал, внушая себе, что ты не годишься на что-то большее, чем просто секс. Так иди и трахайся с мисс-пятый-размер, что окучивала тебя последние несколько минут, — гневно выпаливает она.
На ее глаза наворачиваются слезы, и мне чертовски сильно хочется прижать ее к себе, чтобы сказать, что она права. Что она нужна мне. Что мне чертовски жаль. И как только я делаю шаг к ней навстречу, меня своим приторно-тошнотным голосом прерывает та самая брюнетка с искусственными сиськами: