— Нет.
— А тебе бы хотелось, чтобы было?
— Нет.
Рид находит молнию на моем платье и медленно расстегивает ее, дразня себя и меня. Его рука блуждает по моей спине и опускается на задницу.
— Тогда останься, — снова просит он.
Вскидываю голову к потолку, моля Господа дать мне хотя бы каплю самообладания. Но все тщетно.
Рид продолжает покрывать мою шею поцелуями, медленно спускаясь к груди. По очереди он снимает лямки моего платья, и оно соскальзывает по моим ногам вниз. Я стою перед ним в одних черных кружевных трусиках, понимая, что готова на все, о чем он только попросит. Рид прокладывает дорожку из поцелуев между моими грудями, а затем отстраняется от меня и стягивает с себя футболку, обнажая свое прекрасно тело.
Хвалю саму себя, что мне все-таки хватает самообладания не провести тотчас же по его рельефному прессу пальцами. Или языком… ИИСУСЕ!
Неожиданно Рид надевает свою футболку на меня и, крепко прижав к себе, опускается со мной на кровать. Он перекатывается, и я оказываюсь на другой стороне кровати, уткнувшись ему в грудь. Его рука по-прежнему обнимает меня за талию, а его твердая эрекция упирается мне в живот.
— Уже поздно. Поговорим завтра, — хрипло произносит он.
Я шумно выдыхаю и поднимаю на него глаза. Рид пристально смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами, кромка которых сейчас практически синяя от возбуждения. Он тяжело дышит, и я не могу себе представить, какая у него выдержка.
Гребаный хоккеист.
Рид кладет свою голову на мою, прижимая меня сильнее к своей широкой груди. Я утыкаюсь носом ему в шею, жадно вдыхая его запах, смешанный с запахом виски, и проваливаюсь в сон.
***
Просыпаюсь от яркого луча солнца, озарившего мое лицо. Своей рукой я крепко обнимаю обнаженный торс мирно сопящего рядом Рида. Мои губы раскрываются в глупой улыбке от осознания того, как приятно просыпаться с ним рядом.
Медленно, стараясь на разбудить его, сажусь в постели, пытаясь прикинуть, который сейчас час. Мой телефон остался в сумочке внизу, а в этой комнате нет часов, так что я даже примерно не представляю, сколько мы проспали.
Спала я, на удивление, хорошо. Видимо, аромат перегара, висящий в воздухе, одурманил и меня.
Сегодня вечером я улетаю в Австралию на три недели. Моника пришла в бешенство, когда по дороге домой я позвонила ей и рассказала про отказ от участия в «Ледяных танцах». Но уже через несколько минут перестала на меня орать и послала меня… прямиком в Австралию. Так что нужно поднять задницу и собрать вещи, если не хочу погибнуть от длинный ногтей одной дьявольской брюнетки.
Тихо встаю с кровати, обхожу ее и наклоняюсь, чтобы подобрать с пола свое платье. Затем на цыпочках направляюсь к двери.
Когда дверь бесшумно закрывается за мной, делаю шаг в сторону, поднимаю голову и встречаюсь глазами с выходящим из своей комнаты Эштоном.