Жертва 2117

Он развернул конторский стул, на котором она сидела, и посмотрел ей прямо в глаза. Какое наслаждение видеть ее страх и покорность.

– Давай изменим наши правила? Если я быстро выиграю раунд, то ты еще немного поживешь, договорились? Может быть, это заставит тебя заткнуться?

Клейкая лента у рта заколебалась. Неужели она не поняла то, что он только что сказал? Но она продолжала двигаться на стуле взад и вперед, как будто у нее было недержание.

Александр мысленно слал проклятия. Ну какое ему дело до того, что она надует в штаны?

Потом она сделала то, чего Александр не видел с тех пор, как отец всерьез выпорол его. Она заплакала, из носа потекло, а сдавленные стоны стали громче.

И в середине этой неаппетитной сцены в его памяти вдруг выплыло воспоминание, которое он, казалось, давно уже вытравил из своего сознания. Он вспомнил, что ее жалобные мольбы были предназначены тогда для его защиты. Она схватила отца за рубашку, чтобы остановить его. Это было в последний раз, когда она встала на сторону сына, а потом мать безоговорочно соглашалась со всеми капризами и выпадами мужа.

Как бы то ни было, тогда она заплакала, и сейчас это повторилось. Она боялась, она была одна и, видимо, о многом сожалела. Этого недостаточно, но все-таки.

Александр задумался. Мать знала, что ей предстоит умереть, тем не менее заботилась о том, чтобы не обмочиться. Это было по-человечески трогательно.

– Обещаешь, что дашь мне возможность поиграть, если я тебе разрешу? – сказал он.

Она усиленно закивала.

– Дверь не запирай, иначе я ее сломаю. Понимаешь, что я говорю?

Она снова кивнула.

Он положил меч на плечо и подкатил офисный стул к двери туалета, снял ленту с рук и ног, но оставил на губах.

Он отступил назад и показал меч, чтобы она не вздумала сопротивляться.

– Иди и делай свои дела, – сказал он, – и без выкрутасов!

Она кивнула и исчезла за дверью. Там пожурчало, потом наступила тишина, значит были еще и другие дела.

Александр терпеливо ждал, но вдруг заметил, что кружок на ручке двери стал не зеленым, а красным.

– Эй! – крикнул он. – Я сказал, чтобы ты дверь не запирала. Теперь тебе же самой будет хуже.

Он пнул несколько раз по двери. Из туалета тем временем раздавался громкий тревожный треск. И когда дверь наконец поддалась и с грохотом стукнулась о стену, она уже стояла у окна со свинцовым обрамлением стекла, без клейкой ленты вокруг рта, держа поднятое над головой тяжелое сиденье унитаза.

В ту же секунду, как сиденье разбило стекло, она изо всех сил стала звать на помощь.