– Так вот, – сказала она наконец, – я хотела бы, чтобы на этот раз ты раскрыл свой дневник, Асад. Мы знакомы уже одиннадцать лет, и ты мой близкий друг, но я ничего не знаю о тебе. Что для тебя важно, что ты за человек. Я хотела бы, чтобы ты рассказал свою историю, Асад.
Ну вот, так он и знал.
– Пойдем в мою спальню, ты ляжешь рядом со мной. Закроешь глаза и станешь рассказывать мне все, что захочешь. Не думая ни о чем другом.
Асад попробовал нахмуриться, но у него не получилось.
Она потянула его. Впервые за долгое время Роза заинтересовалась кем-то, кроме себя.
После той катастрофы с Розой Асад ни разу не был в ее спальне. Но если тогда она была местом отчаяния и борьбы за жизнь, то теперь, очевидно, идеальным местом отдохновения с цветами на покрывале и морем ярких подушек. Только стены напомнили о том, что в жизни нет стабильности; они были обклеены газетными вырезками, которые громко кричали о том, что мир идет ко дну.
Асад дал себя уложить на покрывало и закрыл глаза, как она его попросила.
Он почувствовал жар ее тела, когда она легла рядом и прижалась к нему.
– Начинай, Асад, рассказывай все, что придет тебе в голову, – сказала Роза и обняла его. – Помни, что я ничего не знаю о тебе, поэтому можешь рассказывать так подробно, как пожелаешь.
Несколько минут он боролся с собой, пытаясь понять, готов ли он. Роза лежала очень тихо, не произнося ни слова. И наконец он заговорил:
– Я родился в Ираке, Роза.
Он почувствовал, что она кивнула. Вероятно, она это знала.
– И зовут меня совсем не Асад, но я уже не хочу, чтобы меня звали иначе. Мое настоящее имя Заид аль-Асади.
– Саид? – Казалось, она пробовала это имя на вкус.
Он зажмурился.
– Мои родители умерли, у меня нет ни братьев, ни сестер. Я считаю себя безродным, хотя это, вероятно, не так.
– Значит, я тебя не должна называть Саид. Ты уверен?
– В имени есть звонкое «з». Имя Заид произносится со звонким «з». Но только для тебя и других людей, которых я люблю и знаю здесь, в Дании, я всегда буду Асад.
Она прижалась к нему. Ее сердце забилось быстрее и громче.
– Ты же рассказывал, что приехал из Сирии?