– А жена его брата?
– Эта тоже ничего не знает. Поверь мне, здесь уже сделали все возможное.
– Ты говоришь, что мобильник нашли на Потсдамской площади? Что они думают об этом?
– Там, где он лежал, над площадью перекрытие. «Сони-центр», так это, кажется, называется. Так что в этом месте голуби вынуждены летать низко. Но сейчас рассматриваются и другие варианты. На Потсдамской площади интенсивное движение, там есть еще Музей шпионажа, возможно, это имеет символическое значение. Самый большой в Берлине торговый центр тоже близко. Но, вообще говоря, это всего лишь одно из возможных мест в числе очень-очень многих.
Карл взял у Розы листок, на котором значилось время вылета.
– Ты будешь держать меня в курсе, Асад? Самолет из аэропорта Каструп вылетает в пять минут первого. Через час после этого я буду на месте.
– Надеемся, что это не слишком поздно, Карл.
– Твои часы при тебе?
– Да.
– Значит, я буду всегда примерно знать, где ты. По дороге буду посылать тебе эсэмэски. – Потом он повернулся к остальным. – Вы поняли, о чем речь?
Они кивнули.
Розы сказала:
– Не важно, боишься ты летать на самолетах или нет, Карл. Через несколько часов, в двенадцать ноль-пять, ты полетишь, потому что так надо. А мы здесь можем только ждать.
Телефон зазвонил, когда Роза распечатывала посадочный талон Карла, и Гордон вскочил. «Неизвестный номер», – отпечаталось на дисплее.
Гордон нажал на кнопку записи и включил громкий звук.
– Вот как, Тосиро, ты все-таки позвонил. А Роза сказала мне, что ты больше звонить не будешь.
Голос Гордона звучал бодро, но сам он был совсем не бодрым. Очень редко в своей жизни Карлу доводилось видеть настолько испуганное и напряженное лицо.
– Да, но я же не попрощался с тобой, фараон. Тебе кажется более важным ухаживать за Людвигом, разве не так?
– Мне очень жаль, Тосиро. Этого больше не повторится.
– Рад слышать. Баба меня раздражает.