– Никогда не думал, что увижу подобное еще раз, – пробормотал старый воин. – Я считал, что децимация давным-давно умерла.
– Она умерла, – холодно заметил Юлий. – Но похоже, Помпей возродил ее.
Цирон наблюдал за избиением с ужасом, опустив плечи. Он вопросительно посмотрел на Цезаря, но тому нечего было сказать солдату.
Юлий видел, как легионеры нанесли последние удары и центурионы проверили каждое тело. Люди снова построились в шеренги, едва волоча ноги и теряя остатки сил. Перед ними в окровавленной траве лежали трупы товарищей, и многие из живых, забрызганные их кровью, стояли, низко опустив головы от горя.
– Если бы мы были в Риме, я велел бы распустить вас и запретил носить оружие, – прокричал Помпей в страшной тишине. – Но обстоятельства складываются так, что легион еще можно спасти.
Он посмотрел на Красса, и главнокомандующий шевельнулся. Юлий неожиданно помрачнел. Если Помпей предоставляет слово Крассу, значит сейчас будет сказано нечто требующее подтверждения со стороны главнокомандующего, назначенного сенатом. Как бы полководцы ни хитрили, только он имеет соответствующие полномочия.
Красс откашлялся и обратился к солдатам:
– Дабы смыть позор с воинов легиона Лепида, приказываю сформировать новый легион. Вы присоединитесь к Перворожденному и заново напишите свою историю. Ваши знамена приказываю уничтожить. Вы получите новое имя, не запятнанное позором. Командиром легиона назначаю Гая Юлия Цезаря. Все сказанное мной произнесено от имени сената.
Красс повернул коня и подъехал к Юлию, гневно смотревшему на него.
– Значит, они станут солдатами Перворожденного? – резко спросил молодой легат.
Красс покачал головой:
– Я знаю, чего тебе хочется, Юлий, но это единственный выход. Сейчас они просто чужаки, воюющие под твоим началом. Новое название расчистит будущее для них… и для тебя. В этом мы с Помпеем согласны. Подчинись приказу. Сегодня Перворожденный живет последний день.
Какое-то время Цезарь от злости не мог вымолвить ни слова, а Красс пристально смотрел на него, ожидая ответа.
Юлий понимал, чего они хотят добиться, но память его переполняли мысли о Марии. Словно угадав это, Красс наклонился и сказал тихо, чтобы не услышали другие:
– Твой дядя понял бы нас, Юлий. Будь уверен.
Цезарь сжал зубы и твердо кивнул, боясь сказать лишнее. Он слишком многим обязан этому человеку.
Красс облегченно выпрямился:
– Для нового легиона необходимо название. Помпей считает, что подойдет…
– Нет, – быстро сказал Юлий. – У меня есть для них имя.
От удивления Красс поднял брови, а Цезарь обошел его коня, встал перед покрытыми кровью людьми, которыми ему предстояло командовать, и набрал в грудь побольше воздуха, чтобы каждый солдат из этого множества услышал его: