– Расскажи мне, – мягко попросил Красс.
Кожаные палатки стали тяжелыми от влаги. Дождь ритмично барабанил по ним, помогая солдатам покрепче заснуть. Юлий видел во сне свое поместье.
Весь долгий день легионы быстро шли к Риму, и, когда раздалась команда устанавливать палатки, у людей едва хватило сил снять доспехи перед сном. Те, кто выжил на форсированном марше, стали крепче, чем раньше, – кожа туго обтягивала развитые мускулы. Легионеры видели, как друзья умирают на ходу или просто падают и отползают на обочину. Некоторые выжили и догнали колонну, пристроившись в ее хвосте, но многие скончались от ран, теряя кровь на каждом шагу, пока не останавливалось усталое сердце и люди не падали, чтобы уже никогда не подняться.
Ноги, которые раньше ранили ремни сандалий и которые постоянно были покрыты коркой запекшейся крови, оделись броней белых мозолей. Измученные мускулы стали крепкими, как железо, и легионеры шагали, высоко держа голову.
На третьей неделе погони Помпей потребовал идти еще быстрее, и солдаты беспрекословно подчинились приказу. Они снова шли по Фламиниевой дороге, чувствуя возбуждение охотников, нагоняющих добычу.
Цезарь недовольно заворчал, когда его принялись трясти за плечо.
– К тебе гонец от Помпея, Юлий. Просыпайся быстрее.
Он сразу сел и встряхнул головой, прогоняя сон. Выглянул наружу, увидел гонца с бронзовой печатью Помпея, быстро оделся, оставив доспехи в палатке.
Едва Цезарь вышел под дождь, как тут же промок до нитки.
Часовой у шатра полководца отступил в сторону после того, как Юлий произнес пароль. Внутри сидели Красс и Помпей: молодой легат отсалютовал и мгновенно насторожился. Было нечто странное в их лицах, что-то такое, чего он раньше не замечал.
– Сядь, Юлий, – велел Красс.
Он старался не смотреть молодому человеку в глаза, и, слегка нахмурившись, Цезарь сел на скамью возле стола. Он терпеливо ждал, но военачальники не спешили начинать, и в сердце шевельнулось дурное предчувствие. Нервным движением Юлий вытер мокрое от дождя лицо. Помпей налил в чашу вина и подвинул ее к трибуну.
– У нас… у меня плохие новости, Юлий. Из города пришло сообщение… – начал Помпей. Он подбирал слова с трудом, волновался и сделал паузу, чтобы перевести дух. – На ваше поместье совершено нападение. Твою жену убили. Я понимаю…
Юлий вскочил на ноги.
– Нет, – громко сказал он. – Нет, это ошибка!..
– Мне жаль, Юлий. Это случилось несколько дней назад. Так говорится в донесении, – произнес Помпей.
Ужас, отразившийся на лице Цезаря, заставил Помпея вспомнить о том дне, когда сам он нашел в саду тело своей дочери. Помпей протянул Юлию пергамент и молча смотрел, как молодой человек читает его. В глазах у Цезаря все плыло, дыхание сбивалось, руки тряслись, так что он с трудом разбирал слова.
– О боги, нет, – шептал он. – Здесь же почти ничего не написано. А что Тубрук? Октавиан?.. О моей дочери ничего не говорится. Здесь всего несколько слов. Корнелия…
Цезарь не смог дальше говорить и горестно склонил голову.
– Это официальное донесение, Юлий, – негромко сказал Помпей. – Возможно, они живы. Будут и еще сообщения.