Публика была самая разнообразная. Кто-то приезжал парочками или небольшими компаниями. Или мужики группками по двое-трое, бросавшие глаза на девиц в ожидании медляков, и девицы известной профессии, готовые составить им компанию.
Взглянув на часы, Егор увидел — половина десятого. Он пожал руку отыгравшим музыкантам и отправился к великим. Ресторанные, уставшие, сели за столик, где раньше коротала время Элеонора.
Не зная, помнит ли щуплый, что приглашал его, или тот целиком переключился на яркую барышню, Егор шагнул к песнярам и услышал обрывок разговора.
— Муля! Слушай. Save me from drowning in the sea, — солист довольно точно схватил мелодию. — И на тот же мотив прекрасно ложится «Когда бесцветна и мертва». Музыка как будто специально написана под стихи Бернса. Пацанёнок талантлив!
— Музыку писал Паливода. Хотите обидеть его ради ресторанной самодеятельности? — возразила женщина, пришедшая с Мулявиным. Довольно эффектная, в броскости она всё же проигрывала Элеоноре, поэтому бросала на девушку неприязненные взгляды.
Та не претендовала на руководителя ансамбля, охмуряя трёх других.
Не навязываясь Мулявину, Егор подсел к своей спутнице, оживлённо болтающей с Владиславом, Анатолием и Валерой, их ему она даже не представила, будучи совершенно уверенной — «Песняров» все знают по именам, фамилиям и исполняемым песням.
Не желая что-то сказать невпопад, он больше молчал. С благодарностью принял рюмку и пригубил. Потом спросил:
— Пацаны! Может, проставить коньяк Владимиру Георгиевичу? В знак уважения.
— Ты бессмертный? — хохотнул щуплый, которого Элеонора звала Толиком. — Тебя Света Пенкина с говном смешает и похоронит в толчке.
— Вот не знал… А чего он окрысился, когда я «Из вагантов» пел?
Тут уже смеялись все трое, Анатолий подлил ему водки.
— Потому что Володе все талдычат: надо попсовее, как Тухманов. А наш — за серьёзное искусство. И возмущается, когда тухмановская попса лезет вперёд, — растолковал Валерий.
Всё развивалось не так, как предполагал Образцов. Без коньяка Мулявину. Без политических анекдотов. Образ застенчивого студента, автора неплохих песен, подходил к ситуации больше. И складывалось удачно.
Что интересно, Элеонора держалась молодцом. Не приняла ни капли, собираясь вести машину. Не поддалась на уговоры, что в компании «Песняров» никакие гаишники не страшны. Такая и Бекетову будет хранить верность.
Мулявин обернулся.
— Студент!
— Да, Владимир Георгиевич.
— Сам сочинил?
— И не только эти. Не всё споёшь в кабаке.
ebooksa