Грешник

— Подожди. — Я бросаю на нее растерянный взгляд. — Не надо. Я хочу чувствовать тебя.

— Сев…

Она качает головой. — Ты не пользовался им в душе, и это было невероятно. И кроме того, ты сказал, что сегодняшний день был посвящен только тебе, верно? Скажи мне, что без него не чувствуешь себя лучше.

После очень быстро улаженного внутреннего спора я бросаю презерватив на пол и возвращаюсь на кровать.

В ту секунду, когда я толкаюсь в ее киску, мне нужно напрячь каждую мышцу живота, чтобы не кончить на месте. В отличие от душа, здесь нет воды, чтобы смыть гладкость ее киски. Это только она и я, кожа к коже.

Я хватаю ее за бедра и начинаю входить в нее — сильно. Она в абсолютном беспорядке, когда я безжалостно трахаю ее, и я знаю, что потребуется лишь немного надавить на нужный комок нервов, чтобы она расслабилась, но здесь есть урок, который следует усвоить. Кроме того, я не знаю, смог бы я сдержаться, если бы она оказалась рядом со мной прямо сейчас, и я далек от готовности к тому, чтобы это закончилось.

Выйдя из нее на секунду, я переворачиваю ее. Ее руки скрещены, и она не выглядит ни в малейшей степени довольной, но никаких жалоб нет, когда я ставлю ее на колени, толкаясь в нее сзади. Это грубо, с гораздо лучшими рычагами воздействия, и она испытывает сексуальное блаженство. Ее стоны такие громкие, что я начинаю сомневаться, слышат ли соседи. Хорошо, что никого нет дома. Звуки, вырывающиеся из ее рта, звучат так, словно они взяты прямо из порнофильма.

— Черт, ты так хорошо себя чувствуешь. — Я говорю ей, только чтобы получить в ответ беспорядочную путаницу слов.

И снова, как раз, когда она собирается достичь своего пика, я останавливаюсь. Она опускает голову и издает низкий стон, который вызывает у меня только улыбку. Видеть ее такой расстроенной — это именно то, чего я искал. Я даю ей пару секунд, чтобы ее тело снова расслабилось, а затем возвращаюсь к резким толчкам внутри нее.

— Пожалуйста, дай мне кончить. Мне это нужно, Грейсон, — умоляет она.

Я шлепаю ее по заднице так сильно, что, наверное, останется след. — Ты все еще хочешь Джейса? Ты думаешь, он может трахнуть тебя лучше, чем я?

— Нет. Нет, нет, нет.

— Кому ты принадлежишь, Саванна?

— Тебе, — отвечает она без колебаний. — Всегда ты.

— Лучше, блядь, поверить в это, детка.

Я вынимаю и переворачиваю ее обратно, сразу же возвращаясь внутрь, только на этот раз я прижимаю большой палец к ее клитору и наблюдаю, как она отпускает его. Ее лицо искажается самым горячим выражением, которое я когда-либо видел, когда она распускается и взрывается вокруг меня. Одного этого достаточно, чтобы довести меня до предела.

В последнюю секунду я вырываюсь и кончаю ей на живот. Брызги белого покрывают ее торс, и, если бы я не думал, что она убьет меня за это, я бы сфотографировал. Она выглядит такой чертовски горячей и такой чертовски моей.

Я падаю на кровать рядом с ней, оставляя ее покрытой моей эссенцией и прикованной наручниками к изголовью. Она застряла, как моя личная секс-рабыня. Чего бы я только не отдал, чтобы иметь возможность оставить ее там… иметь ее по первому требованию всякий раз, когда я чувствую, что мне нужно кончить — что, черт возьми, происходит постоянно с тех пор, как я переехал сюда и впервые за много лет столкнулся с ней лицом к лицу.

Встав, я иду взять полотенце из ванной и возвращаюсь, чтобы вытереть ее. Она лежит там в тумане после секса, наблюдая за мной и в то же время засыпая. Как только она перестает капать на мою кровать, я бросаю полотенце в корзину для белья и достаю ключ из ящика. Я снимаю по одной манжете за раз, но, хотя ее руки освобождены, они остаются у нее над головой.

— Ты в порядке? — Я задаюсь вопросом.