Грешник

— Наверх, — повторяю я, и она закатывает глаза, прежде чем, наконец, послушаться.

— Властный.

Я иду на кухню и беру две бутылки воды из холодильника, не желая ни под каким предлогом покидать свою комнату до конца дня. Я выключаю свет и проверяю, заперта ли дверь, прежде чем поднимаюсь наверх в свою комнату. Когда я вхожу, я нахожу ее стоящей там, оглядывающей комнату, в которой она проводила большую часть своего времени, насмешливо похожую, но все же другую.

Поставив бутылки на свой комод, я встаю перед ней. Она смотрит на меня из-под прикрытых век, и я заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. Она потрясающе красива, и, если бы все было по-другому, я бы проводил каждый день своей жизни, поклоняясь земле, по которой она ходит. Вместо этого, единственный способ, которым я могу обладать ею, это вот так — сексуально, бессмысленно и без каких-либо надежд на будущее.

— Увидев тебя сегодня, сидящую у него на коленях и обнимающего тебя руками, я не мог дышать. Я хотел вырвать тебя прямо из его рук.

Она кажется почти раскаивающейся, когда хмурится. — Я чувствую то же самое каждый раз, когда ты с Кинсли. Как будто ты хочешь быть с ней.

— Это то, чего ты хочешь, быть с Джейсом?

— Нет. — Она качает головой. — Я флиртовала с ним, потому что знала, что это тебя разозлит.

— Ну, считай это успехом — я злюсь. — Я толкаю ее вниз, чтобы она лежала на моей кровати, и нависаю над ней. — И ты собираешься загладить свою вину передо мной.

Я прижимаюсь губами к ее губам, и все мое тело оживает от прикосновения, как это всегда бывает. Она напевает, хватая меня за шею и притягивая ближе. Мои руки блуждают по ее изящной талии и проникают под рубашку.

На самом деле жестоко видеть ее каждый день в этой форме. Похоже, что все мои подростковые фантазии воплощаются в жизнь. Она похожа на непослушную библиотекаршу в юбке и носках до колен. Все, чего я хотел неделями, это снять это с нее — кусочек за кусочком.

Она открывает рот, чтобы впустить меня, и наши языки сплетаются. Попробовать ее на вкус — это как рай, зная, насколько она тошнотворно мила. Я просовываю руку ей под юбку и оттягиваю трусики в сторону. В ту секунду, когда мой палец проскальзывает внутрь, она издает стон, который проникает прямо в мой член.

— Ты так готова для меня, — говорю я ей, когда ее соки покрывают мой палец.

Прошло не более минуты, а я уже тверд, как сталь, в штанах. Она протягивает руку между нами и проводит рукой по моей одежде. Мне нужно их снять. Это слишком больно, слишком ограничивает. Я отталкиваюсь от нее и стягиваю рубашку через голову, прежде чем спустить штаны. Она позволяет своим глазам скользить по моему телу, всхлипывая от сильного притяжения между нами.

— Нравится то, что ты видишь? — Я дразню.

Она смотрит на меня и закатывает глаза. — Заткнись. Ты знаешь, что ты горячая штучка. Я не собираюсь раздувать твое и без того раздутое эго.

Я начинаю раздевать ее, медленно, как будто у нас есть все время в мире, как бы сильно это меня ни мучило. К тому времени, как я закончил, на ней остались только лифчик и трусики. Я стою перед ней и восхищаюсь зрелищем. Неудивительно, что все хотят ее. У нее тело богини.

— Нравится то, что ты видишь? — Она бросает мои собственные слова мне в ответ, и я хихикаю.

— Чертовски верно.

Проходит всего секунда, прежде чем я снова оказываюсь на ней, прижимаясь к ней своим твердым членом через тонкий материал. Это лишь дразнит, и только заставляет меня хотеть ее еще больше, но это также сводит ее с ума.