Но почему тогда не на весь день, а только с четырех часов? А с трех до четырех Вадима вообще никто не видел. Он куда-то ходил, по каким-то своим делам, о которых не захотел распространяться. За час многое можно успеть. От «Меридиана» до ее дома на Садовой езды на машине всего каких-нибудь минут двадцать.
Двадцать туда, двадцать обратно. И двадцать минут там. Получается впритык.
Нет, маловероятно, что за это время можно успеть убить, да еще такого осторожного человека, как Миша.
И почему, если действовали Гаврилов с Вадимом вместе, Игорь не обеспечил ему полное алиби?
Нет, все не так, все не так. Не может Гаврилов иметь отношения к этому убийству.
Но почему тогда он так озаботился, зачем решил спрятать труп? И куда они шли с Вадимом, когда она встретила их у лифта?
Может, они ждали, что Катя позвонит в милицию, поняли, что не позвонила, и у них возник какой-то новый план? Оба удивились, увидев ее, и растерялись. С чего бы вдруг? Ладно Вадим, а Гаврилову-то что теряться?
Ну и что они сделают теперь, когда их план затрещал по всем швам? Натравят на нее милицию? Зачем тогда было прятать труп?
Ничего ей не решить, ничего не вычислить. Остается только ждать, что будет дальше.
Скорей бы уж что-нибудь было!
Ждать бодрствуя невыносимо, и поэтому лучше спать, спать и не просыпаться до тех пор, пока не начнет что-то происходить – хорошее для нее или плохое. Или хотя бы пока не вернется Вадим.
Катя снова легла, но уснуть не смогла. Тревога нарастала с каждой минутой. Полежав без сна некоторое время, она поняла, что так, без действия, без движения, просто сойдет с ума. Надо хоть чем-нибудь занять себя. К тому же очень захотелось курить, а сигареты остались на кухне.
Катя встала и, крадучись, стараясь двигаться бесшумно, прошла на кухню. Ей все казалось, что за дверью, на лестничной площадке кто-то стоит и прислушивается к звукам в квартире. Как и вчера, свет включать она не стала, зажгла свечу. Она и сама понимала, что предосторожность эта глупая – навести на ее теперешнее место обитания могли только Вадим или Игорь, а раз так, то им и так известно, что она здесь, виден свет с улицы или нет, но без света ей было почему-то спокойней.
Катя поставила чайник и заглянула в холодильник, почувствовав, что очень хочет есть, и сообразив, что не ела она больше суток. В холодильнике нашлись нарезанные колбаса и сыр. Остатки от холостяцких посиделок Вадима с Игорем. Колбаса подсохла и потемнела, сыр загнулся, как высохший лист, и прилип к тарелке. Выглядело все неаппетитно.
Катя сделала бутерброд – хлеб тоже совершенно зачерствел – и налила чаю. Но поесть не успела. Хлопнула входная дверь, в прихожей вспыхнул свет, и через минуту, нагруженные пакетами, на пороге кухни появились Вадим и Игорь.
– Привет, Катюш. А ты так все и сидишь в потемках? – Вадим поставил пакеты на пол и кивнул Игорю, чтобы тот тоже разгрузился. – Вообще правильно. На всякий случай. Знаешь, с улицы свечу совсем и не видно, я думал, что ты все еще спишь.
– Ну, теперь-то можно включить. – Игорь зажег свет.
Оба выглядели какими-то взбудораженными. Катя с подозрением на них смотрела и ждала объяснений.
– Наш новогодний ужин. – Вадим стал выкладывать из пакетов продукты.
– Новогодний ужин? Да ты что, издеваешься?
ebooksa