Сокровище Родины

В ту минуту я вовсе забыл рассказы о разбойничьих притонах, куда заманивают неопытных проезжих в далёких городах. Да и всегда как-то кажется, что ваши рассказы сами по себе, а жизнь, то есть то, что окружает вас, что вы видите и что вас касается, тоже само по себе, и всё, что кругом — так просто, что не может представлять ни страха, ни опасности.

Девочка, довольная, что я послушно следую за ней, бодро бежала вперёд.

Мы двигались по прямому направлению. Город остался позади. Местность была ровная, точно укатанная: без рытвин и пригорков. По сторонам дороги попадались шалаши и маленькие, плохо сколоченные домики.

К одному из них вдруг круто и быстро повернула девочка, подбежала к двери, подняла завешивавший её ковёр и остановилась, как бы приглашая меня войти.

В треугольнике двери с поднятым ковром виднелся свет. Внутри горела лампа.

III

Я вошёл, наклонив голову, чтобы не удариться о низкую притолоку двери.

Убранство комнаты, в которую я попал, не совсем соответствовало внешнему виду убогого домика и казалось как будто даже слишком роскошно для него. Правда, состояло оно почти исключительно из ковров, но ковры были очень хорошие, и покрывали они сплошь стены, потолок и пол.

Лампа стояла на низеньком столике у широкой тахты. На тахте лежала бледная больная женщина. Исхудалое лицо её с большими чёрными глазами, почти совсем синие губы и совсем сквозные руки служили несомненным признаком, что больная страдает давно и истощена очень сильно своею болезнью.

Девочка опустила за мною ковер на двери и, сама проскользнув мимо меня, прошла к больной. Она сказала ей что-то на непонятном мне гортанном языке. Больная с трудом перевела на меня глаза и, сделав усилие, произнесла:

— Вы русский?

Услышать родную речь здесь я ожидал всего менее.

— А вы, вы тоже русская? — невольно спросил я в свою очередь.

Девочка-арабка замахала мне рукой и приложила палец к губам в знак того, чтобы я молчал. Больная тяжело вздохнула и стала шевелить губами. Я прислушался.

Мне показалось, что она шепчет какое-то незнакомое слово, что-то вроде «Тотелос».

— «Тотелос?» — повторил я за нею.

Она качнула головой и снова зашептала.

— «Даделус!» — расслышал я наконец, снова повторил, но всё-таки ничего не понял.

Она закрыла глаза, показав этим, что я произнёс верно.

— Что это такое? — спросил я. — Я не знаю.