Едва отошёл Нокс в сухом платье, он машинально сунул руку в карман, чтобы достать свою трубочку. Её не было.
Это сильно огорчило шкипера, но помог доктор: он отыскал у матросов подходящий инструмент для курения, отыскал табак, к которому привык старый шкипер.
Когда Нокс закурил, он воскрес окончательно и рассказал всё, что случилось с ним.
По его словам, шхуна, повернув на север, должна была идти по тому же курсу, по которому спускалась на юг, только в обратную сторону, так как это был самый короткий путь для неё.
Он уверял, что догнать «Весталку» не представит затруднения, потому что на юг она шла попутным ветром, а обратно должна была лавировать и за двое суток не могла уйти далеко.
Нокс полагал, что паровая яхта свободно настигнет злодеев и выручит от них Урвича или, во всяком случае, воздаст им должное за их вероломство.
Но яхта была электрическая и потому могла ещё скорее нагнать «Весталку», чем рассчитывал Нокс.
Князь сейчас же приказал повернуть и идти по курсу, указанному Ноксом.
В самом деле, исключительно быстрый ход «Марианны» сделал то, что в тот же день на море показались мачты. Это была шхуна «Весталка» с опущенными парусами и стоявшее возле судно черномазых пиратов.
«Марианна» подошла как раз в то время, когда черномазые были все пьяны, кроме начальника, а Урвич лежал в обмороке.
Окровавленный старый Джон, привязанный к мачте, был уже мёртв.
Как спасли Урвича и как обошлись с пиратами, об этом Нокс не рассказывал, потому что не видел этого: он лежал в отведённой ему каюте и спал.
Доктор тоже не сообщил Урвичу никаких подробностей, сказал только, что с пиратами обошлись, как следовало.
Урвич не расспрашивал.
Склянки пробили двенадцать часов, и доктор сказал, что пора идти завтракать.
На шканцах у люка в кают-компанию стоял князь, окружённый офицерами «Марианны».
Капитан был русский, а из офицеров только старший помощник и штурман были тоже русские, остальные — индусы.
Князь познакомил со всеми Урвича, и пока они здоровались и осведомлялись, как он теперь себя чувствует, подошёл штурман, только что сделавший наблюдения на мостике для определения полуденного места.
— Где мы? — спросил его князь.
Штурман назвал широту и долготу, и Урвич невольно вздрогнул и переглянулся с Ноксом.