— Вы, кажется, правы: ничего интересного в ней нет. — И тут же, не делая паузы, спросил у Фалина: — Что там у вас в пакете?
Фалин быстро развернул бумагу. В ней был завернут длинный моток толстой веревки и пачка писем. Пешехонов вышел из-за стола, остановился около Фалина и, рассматривая из-за его спины содержимое пакета, спросил:
— От кого эти письма? Вы их читали?
— Это старые письма от ее знакомой. Я их все прочитал. Для дела они никакого значения не имеют. Я хотел позже отдать их вместе с тетрадью мужу Громовой.
Посмотрев на веревку, Пешехонов спросил:
— Чем это она выпачкана? Краской?
Пожав недоуменно плечами, Фалин ответил:
— По-видимому, краской. — Он и сам еще раньше заметил, что новая светлого цвета бельевая веревка, на которой повесилась Громова, была местами слегка запачкана зеленой и коричневой краской, но не придал этому значения.
— Вы выяснили, кому принадлежит эта веревка?
— Да. Выяснил. Соседке Громовой. Она повесила ее в сарае для сушки белья.
— Что это за хозяйка, которая вешает чистое белье на запачканную краской веревку? — в раздумье произнес Пешехонов, а потом, обращаясь к Фалину, спросил:
— Лестница, на которой висел труп Громовой, окрашена? У вас в протоколе это отмечено?
— Да, кажется, окрашена, — не совсем уверенно ответил Фалин.
— А в протоколе отражено?
— Не помню. Разрешите, я посмотрю.
— Не нужно. Я сам.
Пешехонов вернулся к столу и стал листать дело.
«Вот привязался к этой веревке», — тоскливо подумал Фалин, наблюдая, как внимательно читает Пешехонов протокол осмотра места происшествия.
— Нет. В протоколе вы это не отразили, — произнес Пешехонов и, взглянув на опечаленного Фалина, добавил: — Да я не в претензии к вам, — явно желая его подбодрить, добавил: — Разве все предусмотришь? Сегодня возник вопрос, какой краской покрашена лестница, а завтра потребуется узнать, из какой породы дерева она сделана. Да мало ли чего еще может потребоваться.
Он помолчал, а потом сказал:
ebooksa