– Королевна.
– Чего?
– Меня королевной называют, пап. Объяснить почему?
– А, ну логично. Жаль, внуков-королевичей мне не видать. Ты ж никак замуж не соберёшься. Всё корчишь из себя самостоятельную. Вся в мать.
– Пап, уймись, пожалуйста, – вздыхаю я. Ненавижу, когда пытается давить на больное. – И нет, я не корчу из себя самостоятельную. Я ею и являюсь.
– Ага. Является она. А с лицом что? – это, видать, намек на мою ссадину, заработанную во время неравного боя с буйволом Хаджиевым. Не то чтобы ссадина, да и царапиной не назвать, но у отца взгляд на эти дела намётан.
– Об косяк ударилась. И вообще, какая связь между косяком, возникшим у меня на пути и семьёй?
– Замуж бы вышла – поняла. Да куда тебе, – вздыхает, отпивая из бокала коньяк.
Порадовать его, что ли, что женишок уже нарисовался – хер сотрёшь? Или пусть пока остаётся в счастливом неведении? Нет, пожалуй, всё-таки расскажу.
– Ты бы тоже женщину себе завёл, а то скоро сопьёшься. И я не про этих твоих одноразовых, – киваю на официантку, потому что по их взглядам вижу – сегодня она точно окажется в постели отца. Лезть в личные отношения Короля для меня неприемлемо, из-за чего смущаюсь и отвожу взгляд, когда встречаюсь им с отцовским.
– Не умничай мне давай. Разошлась. Я еще с тобой не советовался, с кем мне спать, – отрезает жестко отец. Да, блин. Некрасиво как-то вышло, согласна.
– Извини. Я вообще не за этим пришла. Поговорить хотела, – включаю примирительный тон и сажусь на диванчик напротив. Передо мной тут же возникают приборы и хрустальный бокал на высокой ножке наполняется вином.
– Попробуй, друг из Италии привёз. Сто пятьдесят лет вину. Специально для тебя откупорил, – Король тоже идёт на попятную, что мне не может не нравиться, ведь разговор предстоит серьёзный. – Что за разговор такой, что ты посреди бела дня примчалась?
– Пап, что у тебя с Хаджиевыми? В частности, с Шамилем, уж не знаю какой он там по счёту у них и ступень иерархии? Но может ты объяснишь? – кидаюсь прямо в омут, и отец поднимает на меня вмиг потемневший взгляд.
– Этот урод и до тебя добрался, – не спрашивает, констатирует. – Бл… Лера, я же говорил, бери моих орлов! Ну что, досамостоятельнилась?! Что этот урод сделал?! И заканчивай сочинять по косяки!
– Пап, стоп! – протягиваю ладони в примирительном жесте. – Во-первых, нет, ничего он мне не сделал, – как же хорошо, что фотки , где я голышом и без сознания под Шамилем, до Короля не дошли. – На тренировке неаккуратно с тренажёра слезала, – опять вру, потому что версия про косяк такая себе. – Во-вторых, он просто поговорить приходил. Ну и так вышло, что он моим клиентом оказался, – опять же половина сказанного мною – враньё. Не хочу я войну развязывать. – Пап, я знаю, что ты не воспринимаешь меня серьёзно, но я всё же юрист. Дай мне разобраться, понять, что тут зачем и почему. Всего-лишь. Так и будешь дальше играть в молчанку или поговорим нормально?
Челюсти отца плотно сжаты, глаза мечут молнии. Ну хоть прямо сейчас статую Зевса по его подобию лепи. Только на меня это не влияет. И пострашнее виды видала.
– Пааап?
– Он тебя обидел?
– Я же сказала, нет!