Грешник. На острие

– Завтра. Давайте в это же время в кафетерии на *****.

– Всего хорошего, Валерия Игнатьевна. Я верю, что всё у вас наладится.

– Да… и вам всего хорошего… – бормочу себе под нос, откладываю телефон в сторону и потерянно моргаю, глядя на двух внушительных дядек, которым мой свекр оставил меня на попечение. – Это жопа какая-то.

ГЛАВА 46

– Ты до сих пор не одета? – спрашивает меня, безуспешно пытаясь завязать галстук. – Грёбанная удавка.

– Я никуда не пойду, пока ты мне не объяснишь кое-что, – плюхаюсь на диван всё ещё в халате. – К примеру, почему мы не сможем развестись?

– Вы с Саидом и это обсудили? – усмехается. – Ты ему понравилась. Точно понравилась.

– Ты не ответил на вопрос.

– Не бойся, Валерия Игнатьевна. Как только надоешь мне, я сразу тебя освобожу из клетки под названием брак. Поверь, видеть, как ты стареешь и превращаешься в целлюлитную тётку не моя заветная мечта.

– Мудак, – бросаю ему зло. Даже не знаю, что больше меня разозлило. Тот факт, что он не поставил меня в известность о разводе раньше или его обидные слова про целлюлитную тетку. У меня, к слову, нет целлюлита. Как и лишнего веса.

– Не обижайся, Королевна. Сегодня я удостоен чести сопроводить тебя на бал. В твою, кстати, честь. Сегодня сильные клана будут пялиться на тебя и исходить слюнями. Я тоже исхожу, – остановившись напротив, запускает руку в мои волосы и чуть ощутимо сжимает. – Не вздумай вести себя так на ужине. Ты же умная девочка, да? Нам нужно, чтобы они приняли нас, как пару. Мне нужен этот клан, понимаешь? Я имею право на место в нём. Право с рождения. Испортишь мне всё – убью. Сначала тебя, потом твоего папашу. Или наоборот. Порядок не принципиален.

– Мы подписали контракт, что всё, что я имею или буду иметь по наследству – не достанется тебе в случае моей гибели. Так что хорошо подумай прежде чем тыкать в меня ножичком или размахивать ремнём. Там есть ещё целый пункт о насилии, тоже прочти, – усмехаюсь ему в лицо, хотя отнюдь невесело. Хаджиев и соблюдение условий контракта, как небо и земля.

– Я читал контракт, Валерия Игнатьевна.

– Вот и замечательно.

– Думаешь, для меня это что-то меняет? Твоя бумажка эта херова? – склоняется ниже, дышит мне в губы. – Если я захочу, ты исчезнешь. Раз и навсегда. И контракт мне не помешает, чтобы раздербанить империю Короля, пока тот валяется в коме. Поняла? Ни шагу в сторону, Валерия Игнатьевна. Ни шагу. Я потратил на тебя слишком много времени. А сейчас будь добра надень своё платье. Мы не должны опоздать.

*****

Во дворе особняка Хаджиевых куча охраны и сами хозяева. Встречают его все хором. Смешно. Ещё совсем недавно они считали его своим рабом, исполняющим самую грязную работу. Сколько же дерьма он расчистил после этих ублюдков. А потом они упекли его в дурку, где держали связанного ремнями несколько месяцев и обкалывали всяким дерьмом, превращая его в овощ.

Ему пришлось выживать, собрав стайку мелких уголовников и расчищать путь к клану самому. В то время, как кровным братьям всё досталось при рождении. Справедливость? Нет, о ней никто не парился. Грешнику пришлось выгрызать себе дорогу зубами, раздирать когтями и жрать грязь на пути к клану.

Теперь высокомерные ублюдки вроде его братьев не посмеют преградить ему путь. Ни при каких условиях.

– Здравствуй, Шамиль, – протянул руку отец, словно подавая тому милостыню. Ни разу сыном его не назвал.