Грешник. На острие

– Вот и отлично. Отвези меня к отцу. Я собираюсь остаться в больнице на ночь.

– Это против наших с тобой правил. Ночевать ты обязана со мной.

– Ты не будешь решать, где мне спать, ясно? – повышаю голос, на что Хаджиев отбирает бутылку, отпивает из неё и отдаёт обратно.

– Именно я и буду решать. Король всё равно в коме. Выпей и расслабься, не беси меня.

ГЛАВА 48

– Так и будешь злиться на меня? – слышу, как выходит из душа, ложится рядом, чувствую его запах. До одурения приятный. Закрываю глаза и дышу ртом, чтобы не было соблазна. А соблазн тем временем обнимает меня сзади и лезет рукой под майку.

– Пошёл вон, Хаджиев. Я серьёзно, – пытаюсь убрать его руку.

– Что такое? Не хочешь секса? На тебя не похоже, – щипает за сосок и я, всё же вырвавшись, отползаю на другую сторону кровати.

– Отвали сказала, – скручиваюсь в клубочек, словно кошка, чтобы он не добрался до желаемого. Но Хаджиев не промах. Начинает стаскивать с меня пижамные штаны.

– Отвали, Шамиль! – вскакиваю и, схватив свою подушку, демонстративно ухожу спать на диван. Жду несколько минут, а потом, удостоверившись, что он не придёт и сюда, набираю сиделку отца. У него всё по-прежнему, и я даже не знаю, радоваться этому или бояться. Одно я чувствую отчётливо – это боль.

Боль за маму, за отца. За всё, чего нас лишают проклятые деньги Короля. Мне одиноко и пусто, и эту пустоту не заполнить сексом или чем-то ещё. Это никогда не пройдёт.

Реву в подушку. Тихо шмыгаю носом и вскоре забываюсь беспокойным сном. Просыпаюсь ночью, когда Шам переносит меня с дивана в постель. Кладёт не слишком осторожно, отчего я вскрикиваю.

– Эй!

– Заткнись, Королевна. Закрой рот и спи. Бесишь меня, – падает рядом и схватив меня своей ручищей, прижимает к своему твёрдому, горячему телу.

– Ненавижу тебя, – отвечаю ему и засыпаю.

А утром вскакиваю с колотящимся в груди сердцем, потому что тревога заполняет каждую клетку. Хватаю телефон, набираю сиделку. Та не отвечает, и я несусь к шкафу, чтобы одеться. Неужели мои утренние пробуждения будут всегда такими? Возвращайся, пап. Пожалуйста.

– Ты куда намылилась? – слышу грубый, хрипловатый ото сна голос своего психа-муженька и вздыхаю.

– А ты как думаешь?

– Думаешь, что-то изменилось за ночь и твой отец вдруг ни с того, ни с сего пришёл в себя?

Резко поворачиваюсь, впиваюсь в него злым взглядом.