- Оооо, блядь, да, ты грязная, маленькая сучка. Прими его прямо в свою задницу! - cказала Мэриан, продолжая осматривать свои новые приобретения.
Недоразвитая рука Себастьяна превратилась в сплошное размытое пятно, и во все стороны полетели брызги смазки.
- Га-гу-ух-гаааа! Гаааа! Ух!
- Я сейчас кончу, ты, большегрудая шлюха! - перевела Мэриан.
Спина Себастьяна резко выгнулась, и струйка спермы вылетела по параболе и разлетелась по ковру.
- О, Боже. Что за мерзость ты тут устроил, Себби.
Мэриан подошла и промокнула кончик его пульсирующего члена шелковым носовым платком.
Димитрий скривился.
- Это ненормально то, как ты обращаешься с ним, Мэриан. Он - больной извращенец. Он должен быть заперт в психушке, или в одном из ваших ГУЛАГов для умственно отсталых. В России его бы задушил доктор, как только бы он показал свою уродливую рожу.
Мэриан взяла член Себастьяна в руку, как будто это была давно умершая мышь и вытерла капли спермы, покрывавшие его атрофированные ноги, сжатые и скрюченные от истощения мышц.
- Ты просто выражаешь себя так. Да, Себби?
- Грю-ха-ха-нух-нах! - cказал Себастьян, одним глазом глядя на мать, а другим смотря в другую сторону.
Мэриан хихикнула.
- Ты не должен говорить такие вещи о своем отце, Себби.
Она повернулась лицом к Димитрию и посмотрела на своего мужа взглядом, способным расплавить сталь. Высокий, мускулистый мужчина с твердой челюстью и глубоко посаженными глазами, в которого она влюбилась, стал старым и жилистым. С его исхудалого лица на нее смотрели злые глаза нездорового цвета.
- Ладно, хватит с меня. Я ухожу. Я пойду и отравлю этих чертовых кроликов! - cказал Димитрий.
- Ты не можешь, папа. Это жестоко. Кролики же хотят жить, - ныла Жасмин.
Димитрий заскрипел зубами. Жасмин была вегетарианкой. Когда он держал на ферме молочных коров, эти ублюдки протестовали. Эти ханжеские придурки приставали к нему каждый раз, когда он выходил из дома на работу. Они держали плакаты, объявляющие его фашистом и рабовладельцем. Какой-то бородатый урод бренчал на акустической гитаре, а другой бил в бубен, распевая до глубокой ночи заунывные народные песни. Женщины с плоской грудью и волосатыми подмышками обливали себя соевым молоком в знак протеста, а мужчины с дредами и в конопляной одежде обнимали друг друга и плакали в знак протеста.
В конце концов они разбежались, когда Димитрий вылил на них содержимое септика, но они успели обратить в свою веру его впечатлительную дочь-подростка.
- Жасмин, они едят наши овощи и уничтожают наши средства к существованию.
ebooksa