И посмотрела на Грацию внимательно. А та — на неё.
Через минуту они уже закрылись в розовой бархатной комнате маман, куда переполох с первого этажа доносился глухо, как из оврага.
Эйра не узнавала свою прежнюю хозяйку. Госпожа Грация нервно поджимала губы и едва ли не кусала ногти — что запрещала своим воспитанницам столь строго, что могла на три дня лишить завтрака, если заметит подобное.
Она села на своё кресло. Эйра, оставшись стоять перед ней, почтительно кивнула.
— Почтенная, даже ваша обходительность не скрывает вашей тревоги, — заметила Жница и потёрла свои чёрные пальцы, что остались теперь без перчаток. — Вам нужна моя помощь, ведь так?
— Да, душечка, — вздохнула Грация и начала усиленно обмахиваться своим бумажным веером. — Такое началось… впрочем, я-то тебя совсем по-другому вопросу… По такому, с которым, знаешь, к кому-то ещё не обратишься…
Эйра терпеливо ждала.
— Что у нас приключилось-то, когда тебя не было! — наконец всплеснула она руками.
«Она прячет какую-то мысль, что-то лично очень важное для неё. Но я не буду допытываться», — решила Эйра.
— Что приключилось, Почтенная?
— Несчастье, душечка! — в голосе маман наконец прорезались обида и возмущение, и она помахала руками у себя перед носом, будто прогоняя дурные воспоминания. — Шад, жених Трепетной, помнишь его?
— Помню.
— Несчастный, весь порог нам слезами облил. Бегал тут, бегал, приходил каждый день. Со своими людьми искал её, даже нанял в городе доверенных лиц; да всё без толку. Приходил он; ну а дочки, конечно, утешали его. Он остался раз с Печальной, два… а потом сказал: «Женюсь тогда на ней!» — и увёз её, представляешь? Всего за неделю взял да переменил свою идею!
«Бедная Печальная», — изумилась Эйра. — «Тягостно ей будет жить как замена другой девушке. Да только это всяко лучше, чем судьба одинокой поношенной куртизанки. Пришлось ей принять этот шанс вопреки памяти подруги».
— Да только с тех пор странное началось, — продолжала Грация. — Как раз лунар йимен на овмен сменился, и в новолуние, в ночь, вдруг свечи все у нас погасли. Гости перепугались, и раздался девичий плач. У каждого из пришедших мужчин денег пропало — в сумме пять золотых рьотов, душечка…
«Это размер компенсации».
— Пришлось мне из своего кармана выплачивать да представление разыгрывать, что ничего страшного не случилось. Но сердце у меня стало не на месте. Всякая из дочек поняла, что это была Трепетная. Рассердилась, что жених её так быстро позабыл.
— Полагаю, вы правы, — пробормотала Эйра. — И после этого вы пришли за мной?
— Да, душечка, — ответила Грация и утёрла уголок глаза краем платка. — Да только маргот сразу дал понять, что ты больше не одна из дочек. Не дал мне даже увидеться с тобой.
— Экий он, — усмехнулась схаалитка. Ей должно было стать от этого приятно, как и любой девушке, которой стал покровительствовать столь властный человек. Но её это скорее смущало, чем радовало.
ebooksa