«Так вот что это за народные способы общаться с неупокоенными, о которых судачили в Астре и на Аратинге», — дошло до Эйры. — «Однако ж такую ильмию не раздобудешь на рынке, особенно где отслеживают контрабанду. Поэтому мне ни разу не довелось попробовать».
— Ладно, говори цену, — вздохнула девушка. Разве она могла устоять?
— Пять золотых, дорогуша.
«Да это цена целой шлюшьей жизни!» — возмутилась про себя Эйра. Однако ей ли было считать деньги, коль они давались ей даром? Поэтому она сжала губы, но отсчитала пять золотых монет и оставила их на стойке. Тогда Секрет сунул ей сушёную ильмию, ребристую и светло-серую, похожую то ли на свёрнутую пиявку, то ли и впрямь на личинку. У существа было два мутных глаза, посаженных спереди, как у брезарских коз. И выглядело оно и впрямь как-то потусторонне, мистически.
Как и всё, что так или иначе долетало в Рэйку из Цсолтиги.
«Если эта ильмия и впрямь работает, я могу передать её Коди. Но мне не хочется подвергать подругу опасности. Чаровство Цсолтиги сильно, однако непредсказуемо. Хорошо бы сперва испытать самой; но как, если я и без того слышу мёртвых?…»
Своё приобретение Эйра положила вместе с пучком травы на сиденье двуколки. И откинулась на спинку.
Она решила оставить мысли об ильмии на потом.
— Едем за город, — велела она мечу Мора. — Туда, где можжевельники.
— Это где собирают можжевеловые ягоды для джина?
«Ягоды!» — вспомнила Эйра. То была немаловажная деталь картины, описанной гостем борделя.
— Да, туда, — попросила она. — Я думаю, это место, которое мне нужно.
Им предстояло полчаса по ухабистой дороге, и конь постоянно фыркал, натыкаясь на мёртвое вороньё под ногами.
«Птиц скосила какая-то болезнь, их на каждой улице валяется столько, будто градом посбивало».
— Жрица? — её неприветный попутчик вдруг подал голос. Она подняла на него глаза и ответила вопросительным взглядом. — Я за тобой второй день эскортом хожу. И вижу, что ты говоришь сама с собой, всё чьи-то кости складываешь-перекладываешь. Ты что же делаешь — колдуешь?
— Вовсе нет, сэр. Я лишь исполняю то, для чего живу в этом мире. Помогаю тем, кого никто не слышит, кроме меня.
Солдат покосился на неё недоверчиво. И пробормотал:
— Это же какое-то жуткое чаровство. Даже у мёртвых тайны для маргота вытрясаешь? Он нынче уже и такой мерзости, как чернокнижие, благоволит?
— О нет, уверяю вас, маргота мёртвые совсем не интересуют.
«Хотя это и странно, но он никогда не просил меня о подобном. Он отправляет людей на смерть так, будто это черта, которая навсегда отделяет его от них — и забывает о них».
ebooksa